— Это итальянцы? — спрашивает некурящий.
Мужчина с сигаретой выпускает облако дыма, и я закрываю нос и рот тыльной стороной ладони, чтобы не закашляться.
— Нет. Братва.
— Русские?
— Так говорят слухи.
— Неужели эти грязные русские опять лезут в нашу политику?
— Да, чувак. А их мафия — это не шутка. Слышал, они убивают людей, как мух.
— Это страна закона.
Мужчина с сигаретой разражается смехом, размахивая рукой, чтобы отдышаться.
— Какие права человека? Эти монстры творят закон, куда бы они ни пошли.
— Ты хочешь сказать, что смерть Ричарда не так проста, как ее рисуют СМИ?
— Да, именно это я хочу сказать. Все это — отвлекающий маневр. — Ричард Грин, кандидат в мэры Нью-Йорка, был убит одним из бездомных в приюте, которым он руководил.
Я щурюсь на телевизор и хмурюсь. Моя фотография должна быть во всех новостях с надписью «разыскивается». Почему они даже не упомянули мое имя? Неужели полиция еще не дала конкретных заявлений в СМИ?
Но в этом нет никакого смысла. Мои отпечатки рук повсюду в кабинете Ричарда, и я, без сомнения, их главный подозреваемый. Так почему же я просто бездомный в его приюте? Даже мой пол не упоминается.
— Русские страшные, чувак». — говорит мужчина с сигаретой.
— Хуже, чем итальянцы?
— Прямо сейчас? Намного хуже. Их власть и влияние глубже, чем у любой другой преступной группировки. — Он бросает сигарету на бетон, не гася ее, и вместе с другом спешит на поезд.
Я иду туда, где они стояли, и гашу сигарету подошвой ботинка. Тема по телевизору сменилась на какие-то другие мировые новости, и я продолжаю смотреть на обгоревший окурок. Как огонь оставил черную линию на белой поверхности. Так что даже после того, как он исчез, улики остаются.
Как и моя жизнь.
Я касаюсь нижней части живота, где мой шрам аккуратно спрятан под бесчисленными слоями одежды. Он все еще горит, как будто мои пальцы в огне, прорываясь сквозь одежду и обжигая мою кожу.
Еще один протест голода исходит из моего желудка, и я вздыхаю, покидая станцию. Мне нужно пойти в более тихое место, потому что, хотя они и не раскрыли мою личность, в конце концов, они это сделают.
Разговор фанатов "Гигантов" продолжает звучать у меня в голове, пока я крадусь из одного переулка в другой, мои шаги легкие и быстрые.
Когда мужчина с сигаретой упомянул русских, единственной мыслью, которая пришла в голову, был незнакомец из сегодняшнего дня. Его акцент был очень русским, но не таким грубым, как я слышала раньше. Он был гладким, легким, почти так, как я представляла себе русскую королевскую семью, если бы они когда-нибудь выучили английский.
