– Подожди. – проговорила я пытаясь переварить в голове новую информацию. – Ты правишь всеми стражниками и рабами внутри башни, но при этом она же твоя тюрьма?
– Да. На веки вечные. – с горечью в голосе произнес Рюпализ и тут же пояснил. – Вы люди смертные, умрете и освободитесь от нашего гнета, как ты выражаешься. Ваш век короткий, я же обречен на вечное заточение.
Да уж, ничего не скажешь, с каждым днем правитель открывался для меня все с новой стороны и уже походил на параллепипед. Я села на стул без разрешения и уже в который раз посмотрела на инопланетного мужчину по новой. Значит он такой же пленник как и я, хоть и с совсем другими полномочиями. Рюпализ так и стоял у окна, в комнате вновь повисло молчание и я знала, что нарушить его должна я, но никак не могла подобрать подходящих слов.
– Почему ты сказал на веки вечные? – да, не самый лучший вопрос, стоило произнести что-то другое, но я спросила то, за что ухватилось мое сознание.
– Египетские пирамиды стоят тысячи лет, эта башня построена по той же технологии и простоит еще больше. Я жив пока стоит башня, мы накрепко связаны. Технология, которую вам бы возможно было даже никогда не достичь, делает живого человека частью архитектуры, объединяет в одно целое, мы питаем друг друга. – объяснил пришелец, и развернулся ко мне лицом. – Я сердце башни, а пока сердце бьется, живет и она. – сказал жестом руки обведя башню.
– Мне жаль. – сказала я, несмотря на то, что мужчины терпеть не могут жалости по отношению к себе, но мне действительно было искренне его жаль.
– Не стоит, я никогда не видел мир за пределами башни. – отозвался правитель, и вновь отвернулся к окну. – Оставь меня одного.
Что ж, наверное, ему действительно стоит побыть одному, и я, поднявшись стремительно покинула спальню правителя. Спустившись вниз взяла оставленное мною ведро и направилась на еще утром указанное задание. Сегодня нужно было прибирать склад, здесь было множество стеллажей, и в любой другой день я бы с удовольствием заглянула и посмотрела что в ящиках. Но не сегодня. Хоть физически я и выполняла работу, мысленно я при этом по-прежнему оставалась наверху. В сотый раз прокручивая в голове откровение правителя башни я с трудом в него верила, и если бы не его грустный взгляд и отчаянная горечь смирения в голосе, я бы решила что все это ложь. Слезливая история чтобы вызвать во мне сострадание и симпатию, но я знала наверняка, это не так и все произнесенное утром чистая правда.
