Мой спутник ухватился за что-то, и я ощутила дурноту — огромный удав фут за футом тащился мимо моего скорчившегося тела.
— Черт, лесная гадюка, — небрежно бросил он, оскалив зубы в улыбке.
— Ядовитая? — тихо спросила я, как будто мертвая змея все еще могла ужалить.
— Да. Но очень вкусная.
— Б-б. — вырвалось из глубины живота — я вдруг увидела его, рвущего зубами мертвое тело гадюки, и кислый густой комок подкатил к горлу.
***
Казармы встретили подъехавшие машины, как встречали форты нападающих. Три джипа, заполненные вооруженными головорезами, были готовы в любую минуту сорваться по приказу начальства и мчаться хоть к черту на рога.
Молодцеватый офицер щелкнул каблуками и протянул вышедшему из машины Золо военный костюм, висящий на вешалке под полиэтиленовой пленкой.
— Ваша форма.
Золо не ответил. Он молча протянул руку и улыбнулся, хотя в его душе бушевал гнев. Гоняться, как козлу по скалам за этой девкой!
Ему не повезло в Нью-Йорке, где пришлось прикончить соседа, так и не захватив карты. Казалось удача улыбнулась в Картахене — когда дуреха уселась не в тот автобус. Но нелепый случай помешал завладеть заветным листком — все испортил идиот-охотник, Он возник неизвестно откуда в тот самый момент, когда романистке ничего не оставалось, как вывернуть бы свою сумочку.
Промокший до костей, уставший до одурения, он поклялся себе скормить этих тварей койотам, как только они попадут в его руки. А в том, что так и будет, Золо не сомневался — за его спиной стояла вооруженная до зубов банда, именующая себя военной полицией.
***
В рюкзаке у летчика отыскался старый журнал, и Джек с удовольствием перелистывал «новости» — уже года полтора он не прикасался ни к какому чтиву. Кроме того, это давало ему возможность вести неторопливую беседу, как в приличном доме за чашечкой кофе.
— Ну вот, я и подумал. Эти попугайчики — родственники какаду. За них дают по восемьсот долларов. И колумбийские краснохвостики по две тысячи за штуку. Черт, я потерял примерно пятнадцать тысяч долларов! — воспоминание о потерянном состоянии снова больно хлестнуло его.
— Надо же, — равнодушно поддакнула Джоан. Ее нисколько не интересовали его денежные расчеты. Нов этом парне чувствовалась какая-то сила, привлекавшая гораздо больше, чем ей бы хотелось. Крупные руки, широкие плечи.., и удивительные голубые глаза. Они могли сверкать от бешенства и светиться мягким сочувствием, выражать презрение и поразительную нежность. Такие глаза были у Джесси. — Хотите, я вам кое-что скажу?
