Аэропорт был забит пестрой толпой. Люди сидели на скамейках, стояли галдевшими группами, а некоторые даже лежали. Через несколько секунд выяснилось, что Колумбия очень огромная страна. Очень.
Один не совсем трезвый джентльмен все время порывался спеть какую-то песню, но дальше первой фразы не шел, повторяя одни и те же слова. Видимо, английский язык был сложен для него, но он с завидным упорством хрипел:
— Ай лав ю, май беби… Ай лав ю, май беби…
«Джентльмен» в расстегнутой до пупка рубашке остановился перед парнем с окровавленными бинтами на голове, снова и снова повторяя:
— Ай лав ю май беби… ухмыляясь и протягивая к нему руки. Тот сидел, застыв в одной позе, не обращая на певца никакого внимания.
Маленькая девочка в белом платье, с воздушным огромным бантом в черных волосах, плясала перед толстой мулаткой. Та улыбалась белозубым ртом и хлопала в ладоши, раскачиваясь из стороны в сторону, как бы помогая малышке…
Чуть подальше, размахивая руками, о чем-то громко спорили мужчины. Вопрос, очевидно, был неразрешимым, и наконец, один из них, исчерпав все аргументы, треснул соперника кулаком по макушке. Началась всеобщая свалка. Крик стоял невообразимый. Захлопали выстрелы, пронзительно залились трелью свистки дежурных, топая, пробежал наряд полицейских.
Нет, подальше, подальше!.. Еще не хватало получить случайную пулю прямо в аэропорту!
Поздравляю тебя, Джоан! Именно сюда ты мечтала попасть всю свою жизнь! Веселая страна, веселые люди!
Она поспешила выбраться на площадь из этого сумасшедшего дома.
Толпа с корзинками, баулами, детьми, птицами в объемных клетках, поросятами в мешках осаждала старенький, знавший гораздо лучшие времена автобус, на котором висела табличка с короткой надписью: «Картахена». В нескольких метрах стоял такой же монстр с грязными стеклами и облупившейся краской. «На кладбище машин в Нью-Йорке таких ископаемых наверняка нет!» — подумала Джоан и замерла, пытаясь сообразить, куда же ей направиться. Оба чудовища не вызывали доверия вконец истерзанной девушки. Хотелось рыдать… «Не сметь! — приказала она себе. — Анжелина не плакала НИКОГДА!»
Великан носильщик с бляхой привлек внимание своей приветливой улыбкой. Увидев тяжелый чемодан в руках у леди, он, надеясь заработать несколько центов, а если очень повезет, то и доллар, всем своим видом выражал готовность помочь и тащить — за хорошую, разумеется, плату — ее чемодан хоть на руках, и хоть до самой границы.
