Помимо "грязи" весь остальной камуфляж был в порядке. Бортовые надписи «МЧС ДНР оперативная» держались крепко, но если взяться за край, можно сорвать одним движением. Номера "государственные", подсмотрены у реальной машины, изготовлены в Киеве. Документы в бардачке тоже аутентичные, выдержат любую проверку. Внутри небольшой арсенал. Для достоверности — пара АКСУ, которыми вооружены местные чрезвычайщики, для работы, конечно, не приведи господи, привычные и надежные Хеклер-унд-Кохи, Глоки и несколько разовых портативных гранатометов.
От пуль и осколков машину защищает невидимая бронированная пленка, которая обошлась в стоимость трех таких "Патриотов". Чтобы срубить погоню, отбиться от патруля или проломиться через блокпост такого набора будет достаточно. Ну а все остальное — в руках маорийского бога Пунги.
Завершив осмотр, Назгул еще раз проверил связь, — в машину установили радиостанцию, настроенную на волну местных силовиков, чтобы быть все время в курсе событий, — после чего возвратился в дом.
Теперь оставалось ждать. Сел в кресло напротив работающего телика, пощелкал пультом. По местным каналам показывали парад. В юности он хотел стать военным, поступал в британскую школу спецназа, а потому был к армейским ритуалам неравнодушен, даже к советским. Но действо в центре Донецка, проходило скорее по категории "цирк с конями".
Министр обороны скучно и ритуально объезжал парадный расчет. За машиной, как привязанная, трусила дворняга. Когда министр здоровался с бойцами и поздравлял их с великим праздником, а те в ответ молодецки орали «здравия желаем…» и троекратно «урррааа…» псина присаживалась и, наклонив башку, внимательно слушала, словно оценивала уровень подготовки. Но стоило свежепокрашенному УАЗику с покачивающимся министром тронуться с места, тут же вскакивала и следовала за ним, звонко облаивая левое заднее колесо.
После того как министр завершил объезд и, добравшись до трибуны, выбрался из машины, дворняга, видимо сочтя свою миссию выполненной, задрав хвост потрусила в сторону зрителей и исчезла в толпе…
Приняв рапорт, глава республики прочитал по бумажке речь. Не обошлось и тут без курьезов: «Мы, так же, как наши деды и прадеды, стали на защиту нашей свободы, но не учли, что донецкий характер не сломить…». Чувствительный к стилистике русского, давно уже ставшего для него вторым языком, Назгул взоржал. Со слов докладчика получалось, что свободу они, вслед за дедами, защищали от "донецких характеров"…
