Очнулся Орехин оттого, что кто-то немилосердно хлестал его по щекам. Глаза открывались неохотно, сладкий сон не отпускал, но о чем был тот сон, забылось быстрее, чем вода выливается из опрокинутой кружки.
— Вы себя хорошо чувствуете? Вы себя хорошо чувствуете? — спрашивал доктор, но спрашивал как-то испуганно, несолидно.
И было чего пугаться: над доктором стоял тезка Аз и своим пистолетом упирался в белый халат, аккурат под печень.
Увидев, что Орехин открыл глаза, доктор вздохнул облегченно:
— Я же вам говорил — согласно данным революционной медицинской науки, отдача крови никак не вредит донору, напротив, от этого организм крепнет и закаляется.
Арехин пистолет от докторского бока отодвинул, но прятать не спешил.
— Сколько же крови вы забрали у сотрудника, выполнявшего особо важное задание совета народных комиссаров?
— Тут ошибочка вышла, ошибочка, — доктор держал руки перед собой, будто надеялся удержать пулю. — Должен был прийти солдат-доброволец особой роты, а вашего сотрудника приняли за него. Вы же ничего не сказали, не протестовали, добровольно решили отдать кровь, ведь так, так?
— Добровольно, — подтвердил Орехин. Язык заплетался, губы не слушались.
— Мы его сейчас крепким чаем напоим, покормим, и к вечеру как новенький будет, — доктор порозовел, обрел уверенность, особенно после того, как тезка Аз спрятал пистолет.
— Вы не ответили, — продолжил Арехин, и доктор замер. — Повторю еще раз. Сколько крови вы забрали у сотрудника московского уголовного сыска?
— Восемьсот граммов, возможно, чуть больше.
— Литр?
— Это максимум.
— Вы клятву Гиппократа давали?
— Ох, да мало ли я клятв давал. Вы тоже, наверное, царю присягали, — вдруг взорвался доктор — И не нужно мне грозить. Я что, своей волей это делаю? Тоже выполняю особое задание, и тоже совета народных комиссаров.
— И вам разрешено ставить опыты над сотрудниками МУСа? Или Чека?
— Я же объяснил, вышло недоразумение, — запала хватило не надолго, доктор опять стал испуганным бледным человечком.
— Ну, ладно, — сказал Арехин. — Давайте поскорее чай. С ромом. И чтобы икры полфунта, не меньше.
— Где ж я икру возьму, — начал было протестовать доктор, но осекся. — Сейчас, сейчас, минуточку, — он было хотел уйти, но Арехин остановил его.
— Вы сестру милосердия отправьте. А нам тем временем расскажите о пользе переливания крови.
Но сестрица обернулась быстро, видно, ходила недалеко, и доктор рассказать почти ничего не успел рассказать.
Чай был крепкий и горячий, хлеб белый и мягкий, икра — черной и соленой. Сашке было неловко есть одному, особенно икру, но тезка Аз настоял:
