1) вместо севернорусского взрывного [г] в украинском языке произносится длительный так называемый фрикативный [ɣ], переходящий в [h]. Это произношение сохраняется и в южных говорах современного русского языка, в переходной зоне между русским и украинским, оно же закрепилось и в практике богослужебного чтения, в том числе старообрядческой;
2) вместо русского [в] перед согласным и в конце слова произносится, а в начале слова и пишется губно-губной [ṷ]=у: пра[ṷ]да, удова. Такое же произношение характерно и для южнорусских говоров;
3) такой же [ṷ] слышится вместо [л]: во[ṷ]к, да[ṷ];
4) перед гласными так наз. переднего ряда образования (и, е, а) согласные произносятся твердо, поэтому, например. тихо звучит как т[ы]хо, а береза как б[э]р[э]за;
5) сочетание согласного с [j] заменено одним двойным (усилившимся) согласным: судья – суддя;
6) в определенных позициях редуцированные ъ и ь проясняются в полные гласные ы и и, которые затем во многих украинских говорах совпадают в и: шия – ср. рус. шея, зелений – ср. рус. зеленый;
7) в определенных позициях старые о и е переходят в i (через удлинения и дифтонгические сочетания): нiс – ср. рус. нос, шiсть – ср. рус. шесть;
8 ) такую же замену проходит и общерусский звук м, на письме обозначавшийся буквой ѣ: лic – ср. лес, вiра – ср. вера;
9) в определенных позициях согласные к, г, х переходят в ц, з, с: рука – руцi. В современном русском языке такого перехода нет, но он был в старославянском и древнерусском языках;
10) в 3-ем лице ед. ч. ряда глаголов утрачивается конечный -т: несе – ср. рус. несет;
11) в дат. п. ед. ч. м. р. распространяется окончание -ови (-еви): кожухови – ср. рус. кожуху;
12) сохраняются формы звательного падежа: мамо;
13) формы глаголов 1 л. мн. ч. наст. вр. образуются с помощью окончаний -мо: пишемо;
14) в качестве главного члена в безличных предложениях используются краткие причастия на -но, -то: Останній екзамен складено, школу закін¬чено.
Этот список можно было бы расширить.
Древнейшие восточнославянские памятники, относящиеся к южнорусской области, датируются XI веком. Это Сборники 1073 и 1076 годов, Евангелия Мстиславово (ок. 1115), Юрьевское (ок. 1120) и Галицкое (1144). Они созданы на церковнославянском языке и слишком бедны данными, хотя в них и можно встретить отдельные фонетические черты будущего украинского языка. Памятники же с несомненными чертами украинского языка встречаются с XIV века.
Что касается лексики, то в середине ХХ столетия американский лингвист Моррис Сводеш предложил использовать расхождения между словами устойчивого базового словаря как инструмент для оценки степени родства между различными языками. В лексико-статистический список Сводеша из ста слов входят личные и вопросительные местоимения, некоторые глаголы, обозначающие движение, элементарные физиологические функции и ощущения, обозначения размеров, цвета, космических явлений, животных, родства и т.д. При расхождении родственных языков за одно тысячелетие меняется примерно 10% общего словаря. На сегодняшний день сравнение списков Сводеша для русского и украинского языков дает 86% общности; иными словами, расхождение между языками началось даже более тысячи лет назад. Для сравнения: лексические совпадения русского с белорусским составляют 92%, русского с польским – 77%. Сопоставление польского с чешским дает 89% лексических совпадений, однако никому не приходит в голову называть польский диалектом чешского или наоборот. Впрочем, надо заметить, что данные лексикостатистики именно для славянских языков лингвисты не считают абсолютно надежными, поскольку славянские народы и после расхождения языков продолжали тесно общаться, заимствуя друг у друга лексические единицы.
