— Вещи жены хозяина, — на кровати разложено несколько платьев, самых простых: без оборок и рюшек, популярных когда-то. — Чистые и свежие, — успокаивает он, заметив, по-видимому, отвращение на моем лице: никогда не носила вещей покойников. — Еду принесу чуть позже.
Он уходит, не дождавшись слов благодарности. Закрывается дверь, слышатся удаляющиеся шаги, и только после того, как они затихают, я подхожу к постели и касаюсь пальцами ткани платьев.
— Что будет дальше? — задаю вопрос, не глядя на Самаэля, застывшего в углу.
Стыдно. Не знаю, понял ли он, что произошло со мной, когда увидела того монстра, и все равно не могу заставить себя взглянуть на него. У меня над головой будто огромная неоновая вывеска с надписью: "сыкуха".
— Мы останемся здесь, – повторяет он, не знаю в какой раз, не замечая моей нервозности и того, как переминаюсь с ноги на ногу.
— Зачем? — беру с кровати первое платье и подношу его к себе, стараясь представить, как оно станет на мне смотреться. Это немного отвлекает. — Мы нашли этот дом, так по какой причине должны остаться здесь?
— Это приказ королевы.
— Ну, раз приказ, — у него на все один ответ.— Тогда если я сойду с ума в этом месте, прояви немного благородства и убей сразу, избавь от мучений.
Забираю платье в ванну и, скинув полотенце, влезаю в тряпку покойницы. Оно почти впору, чуть свободно в груди, но этого почти не заметно. Еще жена некроманта была выше меня, а значит, подол платья волочится по полу, заставляя поднимать ноги выше, а рукава приходится завернуть. Собственная одежда сушится здесь же на специальной сушилке. Хотя какой от нее толк: штаны изодраны, на рубашке не хватает рукава, разве что, нижнее белье еще пригодится.
Дверь вновь отворяется, пропуская Дворецкого с подносом.
— Вам понадобятся свечи, я позаботился об этом.
Он указывает рукой на вход — и в комнате появляются еще несколько существ, неся по паре подсвечников каждый. Меня передергивает от их вида: самые настоящие жертвы больной фантазии, нечто, бывшее, наверное, женщиной с вывернутыми назад коленями, и низенькое нечто с непропорционально огромной головой, как у больного гидроцефалией. Бросаю взгляд на Самаэля. Он все еще в углу, все еще никуда не ушел, а значит, я могу стоять на месте без попытки запереться от всего этого подальше.
— Какие еще будут указания? — трое монстров замирают, смотря на меня, у того — с огромной головой — совершенно белесые глаза, словно у слепого, а что-то, по-видимому, все же женщина, улыбается мне, демонстрируя черный провал рта без зубов.
