— Не смей, — мужчина перехватывает мою руку, которую я уже занесла над искусно вырезанными перилами. — Слушай меня, смертная, иначе…
Неясный шум доносится из-за спины воина, он оборачивается, закрывая меня от того, кто мог оказаться на нашем пути. Здесь все еще мало света и ничего нормально не рассмотреть. Новый звук слышится слева, за ним еще один — справа. Словно кто-то медленно идет, тяжело переставляя ноги. Сверху на лестнице тоже раздается посторонний шум, будто кто-то быстро перебирает ногами в деревянных ботинках. Оборачиваюсь и, вскрикнув, налетаю спиной на Самаэля.
Горло сковывает от страха. Ноги приросли к полу и не двигаются, и только руки ищут выход. Хватаюсь за плащ воина, который все еще стоит спиной ко мне, с силой тяну, привлекая внимание.
— Не сейчас, — мужчина хочет разжать мои пальцы, но я держусь крепко. — У нас тут проблемы… — он, по-видимому, все же смотрит через плечо, ибо я тут же ощущаю его вздымающуюся грудь. — Нужно уходить.
Сил на кивок не остается, мне бы удержаться и не обделаться прямо на месте. Монстр на лестнице стоит, и я чувствую на себе его изучающий взгляд. Свет из окна освещает адское создание: половина человеческого туловища, висящее над полом за счет непропорционально длинных рук, голова склонена вбок, но не оттого, что чудовище удивлено: из шеи торчит нечто серовато-белое, похожее на застарелую кость.
— Хооооозяяяяяиии…
Самаэль оплетает меня рукой за талию, отворачивается от лестницы и отходит в сторону. Тут я замечаю остальных: их не меньше десятка, они выползают и бредут из двух арок, протягивая вперед руки или то, что должно ими быть. Я радуюсь, что здесь темно, нет никакого желания видеть ужас во всех деталях. Все как в плохом фильме про зомби. Еще немного — и они потребуют мозги.
— Хооооозяяяяяиии… — слышится со стороны.
— Не спи, смертная, — мужчина щиплет меня за бок. — Это создания твоего предка, и они учуяли своего господина. Прикажи им отступить.
Мотаю головой. Как я могу приказывать им? Это же монстры, у них нет разума, чтобы понять человеческую речь. Они просто нападут на нас, если подам голос. Разорвут и съедят нашу плоть, умываясь теплой кровью, как чистой ключевой водой. Наши тела станут материалом для новых чудовищ, запчастями для остальных. Мы лишь мясо, а мясо не умеет приказывать.
— Говори! Сейчас же!
— Стоять!
Крик Самаэля в самое ухо заглушил мой собственный. Я не слышала своих слов, и в какой-то момент показалось, что кричала в голове, что просто не осмелилась сделать этого в реальности.
