— Я спасла её, — рычит женщина.
— Отомстила, — продолжает королева. – Но все еще чувствуешь пустоту, которую это убийство не смогло заглушить. Останься здесь по своей воле, и я познакомлю тебя с тем, кто поможет заполнить эту черную дыру внутри тебя.
Мадлен медлит. Это может быть ловушка. Но зачем ангелам загонять её в угол, если она и так уже в их плену? Согласится она или нет — не имеет никакого значения. В любом случае, она останется. О ком они могли говорить? Никто не в состоянии помочь ей. Никто, кроме неё самой. Её считают монстром, а монстрам не протягивают руку помощи. Монстры никому не нужны.
— Хорошо. Я согласна.
***
Еда стынет. Поднос продолжает стоять возле двери, я не подхожу к нему и даже не смотрю на него. Туда могли положить, что угодно, например, наркотик, вызывающий галлюцинации, после которого я сама поползу к здешней королеве на коленях, моля о прощении. И пусть больной желудок умоляет сжалиться над ним — лучше голодная смерть.
Нога уже успокоилась: съеденная таблетка обезболивающего прекрасно действует. Лежу на кровати, укрывшись серым одеялом, пачкая здешние простыни грязными мокасинами. Подушки здесь, видно, не в почете — приходится подложить под голову согнутую в локте руку. Хочется спать, но я еще держусь, не теряя надежды, что Марк одумается и придет спасать меня.
Когда в коридоре начинается переполох и слышатся крики, я поднимаюсь с кровати и иду к двери. Мимо моей клетки топают, крик становится все четче, пока не раздается прямо напротив, а потом снова удаляется. Черт! Эти люди не просто сектанты, они по ходу еще и маньяки какие-то. То-то мне этот Самаэль сразу не понравился, эти его льдистые глаза до мурашек пробирают. Точно самый главный душегуб у здешней шайки. А может, они и меня потом… Ох, лучше не размышлять о таком, иначе я сойду с ума.
Замкнутое пространство никогда не являлось проблемой, если я знала, что смогу покинуть его. Теперь я ни в чем не уверена, а еще и эти вопли. Становится тяжело дышать. Расстегиваю верхние пуговицы яркой рубашки и снимаю с шеи цепочку с кулоном. Немного лучше.
Очередные шаги за дверью неторопливые, наверняка доморощенная королева. Заваливаюсь на спину, подперев ногами стену рядом с дверью. За мной приходят снова после того, как успеваю пропеть про себя пятнадцать раз гимн России. В этот раз не Марк.
— Вставай.
— И чего ты снова такой неприветливый? — поднимаю глаза на Самаэля. С такого ракурса мне удается «полюбоваться» лишь его подбородком и кончиком острого носа. — Если ты на "дегенерата» обиделся, то извини, я не специально, вырвалось. Торжественно клянусь держать язык за зубами.
