- Пойдемте, милочка, шепнула миссис Уэст, но Мейзи осталась на месте.
- Трижды скреплена была башня Волверден, продолжала старуха монотонным, вибрирующим речитативом. Трижды укрепили башню душами дев, противу натиска людского или дьявольского. В основании укрепили ее противу землетрясения и разрушения. На вершине укрепили ее противу грома и молнии. В середке укрепили ее противу бури и битвы. Так бы и простояла башня тысячу лет, кабы недобрый человек не поднял на нее дерзновенную руку. Ибо гласит стих:
Упрочен трижды Волверден:
Три жизни крепят камень стен.
Упрочен трижды кровью дев, Он выстоит, преодолев Напор стихий и Божий гнев.
Старуха помолчала мгновение, затем, воздев костлявую руку в сторону новехонькой постройки, продолжила тем же голосом, но на этот раз с исступленным злорадством:
Надежны своды и крепки, Но рухнут в пыль от злой руки.
От злой руки в недобрый год, Могучих чар тройной оплот, Твердыня Вульфхере падет.
Договорив, старуха заковыляла прочь и уселась на краю подземного склепа, расположенного неподалеку, по-прежнему не сводя с Мейзи Льюэллин странного, любопытного взгляда примерно так изголодавшийся пожирает глазами еду, выставленную в витринах.
- Кто она такая? спросила Мейзи, охваченная неясным ужасом.
- Да старая Бесси, отозвалась миссис Уэст, с видом еще более виноватым (на этот раз за церковный приход). Она вечно здесь околачивается. Заняться-то ей нечем: Бесси уличная нищенка. Видите ли, ежели церковь расположена в пределах поместья, приходится смириться с неудобством; в остальном это так живописно, и романтично, прямо-таки в старом феодальном духе! Дорога к церкви считается открытой для общественного пользования, так что поневоле приходится пускать всех и каждого; а уж старуху Бесси отсюда силком не выставишь. Слуги ее боятся.
Называют ведьмой. У нее недобрый глаз, и она доводит девушек до самоубийства. Но слуги все равно задабривают ее серебром, а она предсказывает им судьбу каждому сулит должность дворецкого. У нее в запасе полным-полно кошмарных россказней про церковь Волверден от них кровь стынет в жилах, милочка, все про древние суеверия да убийства, и все такое прочее. А самое худшее в том, что истории эти чистая правда.
В общем, своеобразная личность. Мистер Блейдз, антикварий, души в ней не чает; говорит, что старуха Бесси последний живой кладезь народного фольклора и истории прихода. Но мне лично это все не по вкусу. "До слез трогает", как говорят у нас в Шотландии. Слишком много погребенных заживо, знаете ли, милочка; не по мне эти ужасы!
