Она колебалась? Или решила не действовать?
Террин опустил голову. Фендрель был прав. Он дал эмоциям обмануть его. Айлет была его слабостью. Это его погубило.
Большие глаза Нисирди моргнули. Дракон погрузился до челюсти. Остался свет только от сияющих глаз. Когда смола поглотила и их, тьма наступила в разуме Террина. А потом… смерть.
«Прости, Нисирди, — тихо сказал он. — Прости, что дошло до этого. Прости, что у нас не было больше времени, чтобы выполнить твою цель в этом мире».
Странный звон звучал в комнате, гулкий и легкий… и немного пугающий. Террин не сразу понял, что это был смех.
«Что такое время? — пропел Нисирди. Звук был не таким красивым, как раньше, его отчасти приглушала смола, текущая по стенам. Но он все еще был чистым. — У времени нет власти, смертный. Это просто часы, года, века».
Дракон издал бульканье, смола попала в его пасть. Он в последний раз поднял голову выше, на миг его глаза вспыхнули, заполнили комнату пляшущими радужными лучами.
«Я рад, что ты знал мое имя, Террин ду Балафр. Я рад, что мы…».
С бульканьем обливис затопил дракона. Воздух шипел, воняло жженой смолой. В последний миг Террин увидел силуэт головы Нисирди, сияющей под пленкой черной жижи. А потом тьма стала кромешной. Остались только запах, жар и мрак.
Террин сидел на коленях на краю ямы, опустив голову. Он знал, что был еще жив. Он ощущал, что его физическое тело страдало, но еще держалось за жизнь. Оставались лишь мгновения. Без света Нисирди в нем, отбивающего обливис, он не протянет долго.
Смола бурлила в яме, текла по стенам, поднималась к нему, грозила затопить его дух и сварить заживо. Он ощущал, как обливис касался его души. Террин поднял голову, смотрел во тьму, словно мог увидеть небо. Он поднял ладони к лицу, раскрыл в мольбе или принятии — он не знал, что именно это было.
Он прошептал:
— Богиня…
«Террин!».
Света не было. Но зрение Террина как-то прояснилось.
Он повернулся на коленях к туннелю. Кто-то стоял там. Огромный. Его глаза были дикими, волосы спутались. Грудь была голой и в шрамах от множества открытых порезов, откуда текла черная от теневой чумы кровь.
«Террин, — сказал Фендрель. — возьми меня за руку».
ГЛАВА 17
Залп тьмы, как облако пепла, ударил по Айлет, оттолкнул ее. Она рухнула на запястье статуи и проехала к краю. Только безумный импульс инстинкта выживания заставил ее впиться руками и ногами и удержаться. Отполированный камень не давал зацепок, но пальцы правой руки чудом нашли трещину.
