— Это ты к чему? — я удивлено вздернула бровь.
— К тому, что нам никто не помешает, если мы решим уединиться, — ухмыльнулся король.
— Ну, над этим нужно подумать…
Было начала я, закатывая глаза и дразня Серафима, как нас окутала черная дымка и через несколько мгновений мы оказались в его комнате, в полумраке, где единственным источником света была новогодняя луна, выглядывающая из-за облаков. В воздухе витал сладкий запах корицы и еловых веточек, в глазах искрилось желание и понятие того, что сегодня нам точно никто не помешает. Не появится Сара и не сообщит какую-то плохую новость. Но даже если кто-то рискнет потревожить короля, то мы об этом не узнаем. Поцелуи становились глубже, прикосновения жарче, а желание сильнее.
Резким движением руки корсет был ослаблен, и спустя мгновение платье упало на пол, тихо зашуршав пышной юбкой. Стало немного неудобно, но я сдержалась, чтобы не захихикать от этой ситуации. Луна освещала мое девственное тело в белом кружевном белье. Я подняла смущенный взгляд и встретилась с горящими глазами короля.
Он снял с себя пиджак и рубашку, бросая все на пол, после чего подошел ко мне и, прикоснувшись к щеке, поцеловал в губы. Горячая мужская рука скользнула по спине, вызывая дрожь по всему телу, и остановилась на попе. Не буду врать, мне было очень страшно, но я хотела этого, так же как и он.
Подхватив меня на руки и положив на мягкую кровать, он снял с себя брюки и уже через мгновение повис надо мной, заглядывая в глаза. Опять поцелуй, нежный и глубокий, заставляющий трепетать и душой и телом.
Затем поцелуи плавно начали покрывать шею и грудь. Я даже не заметила, как был сброшен мой лифчик, но Серафим нежно ласкал бугорочки набухших сосков. Я выгибалась от этих прикосновений, жадно хватая воздух, словно рыба, выброшенная на сушу.
Желание захлестывало меня всю с гигантской волной, грозя накрыть с головой и утопить в наслаждении. Когда губы начали опускаться ниже, блуждая по животу, я не удержалась и тихо застонала, но тут же смущено затихла. Послышался удовлетворительный смешок короля. Наслаждается мой слабостью, гад королевский.
Когда Серафим начал опускаться ниже, стаскивая мои кружевные трусики, меня охватила паника, и я сжалась. Он остановился и, поднявшись ко мне, заглянул в испуганные глаза.
— Что случилось? — его голос дрожал.
— Мне страшно, — выдохнула я.
— Ты мне веришь? — я кивнула в ответ. — Тогда расслабься, все будет хорошо.
Парень поцеловал меня и опять опустился к груди, даря нежные прикосновения набухшим соскам. Я вздрагивала и мне нравилась эта неконтролируемая дрожь. Мое кружевное белье соскользнуло с бедер, и исчезло в неизвестном направлении. Черт, как же стало стыдно в этот момент.
