«направил ему в подмогу, морем, военный отряд под началом Нафиза-паши». Турки высадились у мыса Таннура, и в 1871 г. заняли всю провинцию Эль-Хаса (6). Оттуда распространили свое влияние и на Катар.
Что касается деятельности бриттов в Катаре, то им, сообщает А. Круглов, в течение довольно длительного времени, несмотря на все их старания, никак не удавалось прибрать к рукам семейство Аль Тани. Шейх Мухаммад ибн Аль Тани «долго оставался вне сферы влияния англичан». И только в 1868 г. английский политический резидент в Персидском заливе смог «склонить его к подписанию договора о мире» (7). И, заметим, договора «не вечного», как того хотели британцы, такого же, как они заключили ранее с шейхами Оманского побережья и с правителем Бахрейна, а временного. В соответствии с этим документом Англия признала шейха Мухаммада лидером катарских племен.
Османскую империю, продолжает А. Круглов, такой разворот положения дел на Катарском полуострове никак не устраивал. Она стремилась не допустить «подпадания Катара под протекторат Англии». Делала все возможное, чтобы заставить шейха Мухаммада принять вассалитет Порты и разорвать связи с Англией. Однако шейх Мухаммад, правитель мудрый и расчетливый, предпочитал «сохранять отношения с обеими силами», доминировавшими тогда в Персидском заливе, ловко балансируя между ними и используя их в своих интересах.
Шейх Джасим Ибн Мухаммад, говорится в заметках А. Круглова о Катаре, придя к власти после смерти отца, отношения с англичанами притормозил. Развернулся в сторону Константинополя, и изъявил желание встать под опеку Порты (1872).
Цель демонстративных шагов шейха Джасима по сближению с турками состояла, видимо, в том, делится своими соображениями А. Круглов, чтобы с их помощью решить острый внутриполитический вопрос — подавить оппозицию семейству Аль Тани в лице нескольких катарских племен, тесно связанных с семейно-родовым кланом Аль Халифа на Бахрейне. И, таким образом, раз и навсегда пресечь претензии Бахрейна на Зубару. Дело в том, что, отодвинувшись из Кувейта (1766), семейно-родовой клан Аль Халифа, заложивший правящую династию на Бахрейне, поселился вначале на Катарском полуострове, в Зубаре. Затем, перебравшись оттуда на Бахрейн, продолжал удерживать за собой Зубару и получать дань с катарских племен.
Турки на разворот шейха Джасима в их сторону отреагировали, как явствует из заметок А. Круглова, незамедлительно. «Взяв с собой два булюка (ок. 200 чел.) регулярных войск» Мидхат-паша выдвинулся в Эль-Бида’а, главный город Катара, и занял его. С тех самых пор, подчеркивает А. Круглов, Катар и стал «считаться вошедшим в сферу турецкого влияния» в Аравии. Шейху Катара османы пожаловали титул каймакама (вице-губернатора) и назначили жалование, которое, к слову, ни разу, так и не выплатили, а в город Эль-Бида’а, место постоянного пребывания шейха Джасима, направили своего кади (религиозного судью).
