«Бедный ребенок, он сейчас упадет в обморок или свернется калачиком, засунув большой палец в рот».
– Ты влюблен в нее? Значит, должен спасти! – выпалила Тамара Сергеевна, указывая на Марго.
Произнесенные наугад слова возымели действие. Костя поднялся на ноги и, не говоря больше ничего, обхватил девушку за талию и поволок к выходу. Она брыкалась, продолжая вопить и вырываться. Уже возле двери Марго с неожиданной силой вцепилась в косяк, вывернув голову в сторону окна.
– Мы должны помочь ему! Сволочи! Куда вы меня тащите?
Тамара Сергеевна не хотела оборачиваться, но, не давая себе отчета, тоже оглянулась. Адель и адская сущность, которую освободила Дана, почти прилипли друг к другу в зловещей пародии на любовные объятия. Если несчастный мальчик и был еще жив, то жизнь по капле утекала из него, переливаясь, как из кувшина, в демона, который питался его болью. Оставалось только надеяться, что Адель уже ничего не чувствует.
– Мы не сумеем ему помочь! – Тамара Сергеевна теперь смотрела на Марго, пытаясь поймать ее взгляд. – Если останемся, все умрем!
– Нет! Нет!
– Шевелись! Из-за тебя мы погибнем!
Неизвестно, поняла ли что-то Марго или у нее просто закончились силы сопротивляться, но она позволила увести себя, и Тамара Сергеевна закрыла за ними дверь.
«Телефоны они, конечно, побросали, – подумала женщина, – теперь мы без света». Но Марго удивила:
– Сейчас посвечу, – охрипшим, но в целом нормальным голосом сказала она, и экран ее телефона озарил лестницу.
– Умница, – с благодарностью проговорил Костя, – я свой уронил.
Они поднимались наверх со всей возможной скоростью, еще немного – и вновь окажутся в холле.
– А дальше куда? – спросила Марго. – Куда нам идти? – И столько было безнадежности в этом простом вопросе, что у Тамары Сергеевны слезы подступили к глазам, хотя она и забыла, когда в последний раз плакала.
Она хотела сказать девочке что-то оптимистичное, но грудь в районе солнечного сплетения ошпарило такой болью, что она не смогла выговорить ни слова. Сердце затрепыхалось, как рыбка в садке, и Тамара Сергеевна осознала: это конец.
Сколько бывало в ее жизни ночей, когда она лежала в кровати, прислушиваясь к биению собственного сердца, ощущая, как оно то колотится с отчаянной обреченностью, то пропускает удар, замирает, словно решая – стоит ли продолжать? Оно билось то быстрее, то медленнее, и в такие моменты Тамара Сергеевна гадала, умрет ли прямо сейчас, в эту минуту, или же сердце ее снова стукнет, разок – другой и сумеет вернуть ее к жизни.
