В конце концов вся небольшая компания добралась до последней ступеньки. Входная дверь была близко, но прежде чем открыть ее, они невольно прислушались к тому, что происходит в доме и на улице.
Дом оправдывал данное ему прозвище: тишина здесь царила поистине гробовая. Тамаре Сергеевне захотелось крикнуть Артему, что они уже добрались до выхода, что все хорошо, как-то успокоить парня, который сидел там, во мраке жуткой комнаты, наедине с телом невесты.
Однако делать этого она не стала. Нарушать тишину вдруг показалось… страшным? Опасным? Опрометчивым? Как бы то ни было, Тамара Сергеевна промолчала.
– На улице тихо. Полиция, видно, еще не подъехала, – вполголоса сказал Костя.
В самом деле, снаружи не доносилось никаких звуков, что было немного странно, если вдуматься. Когда Тамара Сергеевна вошла в дом, уже вовсю лил дождь, началась гроза. Однако сейчас ливень не стучал по крыше, молнии не сверкали огненными змеями в черном небе, да и громовых раскатов слышно не было. Дом как будто поглощал все звуки не только внутри, но и снаружи. Впитывал их в себя и гасил. Проглатывал.
«Как проглотил нас!»
– Что стоим, кого ждем? – нетерпеливо проговорил Адель.
– Пропустите-ка. Сначала я. А вы светите!
Тамара Сергеевна, не дожидаясь ответа, прошла к двери мимо ребят. Те без возражений расступились, пропуская ее.
«Сейчас окажется, что она заперта!» – мелькнуло в голове. Тамара Сергеевна тут же отогнала нелепую мысль: кто стал бы запирать дверь? Да и ключ был только у бедной Даны. Наверное, и теперь лежит в ее рюкзачке.
Тяжелая входная дверь повернулась в петлях с трудом, но без скрипа. Не выдавая их намерения покинуть Тихий дом. Тамара Сергеевна открыла ее пошире и вышла на крыльцо.
Она приготовилась вдохнуть полной грудью, почувствовать свежесть и прохладу влажного ночного воздуха. Хотелось как можно скорее стряхнуть с себя, смыть запахи затхлости, разложения, годами копившейся пыли.
Но ничего не изменилось. Воздух был такой же – застоявшийся, без малейшего намека на ветерок или влагу. Тамара Сергеевна прошла немного дальше, стараясь ступать осторожно: впереди ступени, спуск с крыльца.
Однако она быстро поняла, что никакого спуска нет. Вместо заваленного мусором двора и чугунного забора перед ней по-прежнему был холл. Вот сломанный диван, на котором она недавно сидела, а вот мраморная лестница.
Костя, стоя за ее спиной, направил луч вперед, осветив то, чего быть не могло.
– Не понимаю, как это возможно, – потрясенно прошептала Тамара Сергеевна.
