Сделав все утренние процедуры в душе, сложив нужные книги и тетради в сумку и подобрав себе на сегодня одежду (белая блузка и светлые джинсы. Повезло мне со школой: от нас не требовали, чтобы мы постоянно ходили в школьной форме. Ну, особо перебарщивать и одеваться как девушка на панель, конечно, не разрешалось), я замечаю пиджак, который вчера забыл учитель на моих плечах.
Понимаю, что должна взять его с собой в школу и отдать Станиславу Алексеевичу, но даже мысли об этом заставляют появиться румянец на моих щеках. Как-то неловко это, что ли? Даже для меня. Уже представляю — захожу в кабинет и такая «Держите, вы забыли вчера», и весь класс такой «Пошла во все тяжкие, уже и с учителем трахается». Нет, мне нет дела до того, что они подумают, наверное. Сложно, конечно, очень, особенно, когда не заслужила этого всего, но для себя решила не подавать виду, хотя бы для других казаться сильнее и не показывать, как всё это ломает меня изнутри. Какое же бывает тупое стадо — кто-то сморозил херню, а остальные с радостью идут на поводу и ведутся на это. Глупо.
И учителя ставить в неудобное положение нет желания. Отдам в другой раз. Я нашла в себе силы держаться. Нашла благодаря ему. Он не стал расспрашивать ни о чем, я была этому рада, но на сердце оставалось то, что тянуло меня вниз, хотя когда он сказал свою последнюю фразу, в душе все перевернулось — поняла, что он знает о том, что происходит. Появилось ощущение, что я выговорилась ему, хотя не сказала ни слова. Благодаря этому чувствую лёгкость и силу держать себя в руках.
Как обычно, спустилась к столу и налила себе сока. Родители сегодня выглядели странно. Мама даже не начинала разговор про моё питание, а это как-никак наш утренний ритуал.
— Ты вчера снова допоздна с Ваней гуляла? — натянув на себя улыбку, спокойно сказала она. — Я не против, но не забывай, что в конце этого года экзамены и поступление, — в её голосе не было упрёка. Родители никогда не давили на меня по поводу учёбы, возможно, поэтому она мне легко давалась. Они не требовали с меня золотой медали, а просто радовались моим успехам и достижениям. Гордились мной. Безумно приятно. Так же никогда не были против моих друзей, парня, вечерних гуляний — они доверяли мне, и я это ценила.
— Да, не переживай, я со всем справлюсь, — возможно, не совсем искренне, но губы расплылись в улыбке, вкладывая в эти слова немного другой смысл. Я не хотела делиться наболевшим с родителями и рассказывать о происходящем, пускай думают, что как прежде всё замечательно. Не привыкла жаловаться. Терпеть не могу, чтобы кто-то думал обо мне, что я слабая.
