Ох, нет, почему именно сейчас?
От его слов мне становится грустно. Это означает, что совсем скоро Вовы в этом городе не будет. И не только в городе.
Я даже немного завидую. Он уже определился, что будет делать в будущем, когда получит диплом, а я вот даже не представляю, как быть после окончания университета. Кажется, что мой предел — официантка в кафе.
— Это круто, что у тебя есть такая возможность, — говорю с напускным весельем.
— Ага. А вот ты…ты смогла бы ждать меня? Месяцев восемь, скажем? Мне бы хотелось серьезных отношений, хотелось бы знать, для кого я все это делаю, для чего зарабатываю.
Я растерялась. Честно. Конечно же, я буду ждать его, но…есть одно большое НО.
Я реалистка и, как бы ни была влюблена в него, прекрасно понимаю, что это наше первое свидание и неизвестно, что будет через неделю или две. Поэтому обещать что-либо сейчас было бы глупо.
Что, если он решит, что я не подхожу ему? Что, если мы разбежимся через месяц? Что, если где-то там, за тысячи километров от Одессы, он встретит другую девушку и влюбится в нее?
Последнее меня пугало больше всего.
— Если будет кого ждать, то да, я смогу. — Не уверена, что он ожидал от меня именно такого ответа.
Вова молча поднялся, подал мне руку, и к машине мы возвращались в гнетущей тишине.
Он задумчиво поглядывает то на меня, то на небо, и я решаю, что испортила все своими словами, решила быть честной и откровенной, называется.
Несмотря на опасения, что после моих слов парень высадит меня перед домом и больше никогда не позвонит, он, к моему удивлению, предлагает покататься по ночному городу.
— Куда поедем дальше? У нас еще вся ночь впереди.
— Хочу в Луна-парк. — Улыбаюсь, предвкушая, как заберусь на колесо обозрения и вместе с Вовкой буду рассматривать ночной город. А потом он меня поцелует. И это будет самый романтичный поцелуй в моей жизни.
— О, смотри, вон парень голосует. Подберем его? — Останавливается на обочине, и мне хочется выругаться. Громко и грязно.
* * *
По дороге в Луна-парк мы подбираем еще двух попутчиков. Вовка в отличном настроении.
В отличие от меня.
Потому что при посторонних особо не поговоришь и приходится тратить драгоценное время на игру в молчанку.
— Вот мы и заработали на бензин, — радостно трясет в воздухе купюрами, выбираясь из салона авто на заправке.
Я молюсь про себя, чтобы он больше никого не подвозил. Никакой романтики. Никакого уединения. Господи, да я уже готова оплатить ему этот чертов бензин, лишь бы побыть наедине.
