В столовой на столе стоял чайник и чашки. Жрец сидел на одном из стульев. Перед ним стояла чашка, но он к ней даже не притронулся.
Я села напротив, положа руки на стол. Черные глаза-бусинки не мигая смотрели на меня.
-Добрый день, — поздоровалась я.
Папа остался возле двери, мама села рядом, напряженно посматривая то на меня, то на жреца.
-Ты выросла, — произнес скрипуче, будто когтями по стеклу провели, жрец.
Пожала плечами. Мы не виделись два года. Не могу сказать, что скучала.
-Хм… Взрослая, — протянул он. — Что ж… это хорошо. Должна же быть хоть какая-то польза от тебя, да, Иалия?
Мерзкая усмешка скользнула по его губам.
-Что тебе надо? — немного грубовато спросила я.
Но от жреца были только проблемы. У меня не было иллюзий насчет него.
-Думаю, зря ты родилась и существуешь или нет? — равнодушно сказал он.
Папа возле дверей напрягся и скрипнул зубами. Но промолчал. Молодец. А оскорбления… я потерплю, если он уберется отсюда.
-Если это все, то может подумаешь в другом месте?
-Плохую дочь ты воспитала, Танира. Никакого почтения к отцу, — усмехнулся он, повернув голову и глянув на маму.
-Слушай ты… — не сдержавшись, выдохнул папа, делая шаг к нам. — У МЕНЯ отличная дочь. Пошел бы ты…
-Пап, — напряженно прервала я его.
-Дакар! — воскликнула одновременно со мной мама.
-Ах, да. Отец, — глянул на него усмехаясь жрец. И приказал: — Оставьте нас с дочерью.
Папа сжал кулаки, в столовой пронесся порыв ледяного ветра. У него тоже воздушная стихия. Причем очень сильная. Не зря он глава погодного магистрата.
Мама тут же кинулась к папе, чтобы его успокоить. Все же у него не было и шанса против главного жреца.
Я поймала взгляд папы.
«Я справлюсь. Не переживай»
«Точно?»
Чуть прикрыла глаза. Точно-точно! Лучше маму уведи.
Ей не просто даются эти встречи. Но при этом она сама согласна встречаться с жрецом, но, чтобы он забыл обо мне.
Нехотя родители все же ушли, оставив нас двоих.
-Какие хорошие родители, — иронично протянул жрец.
-Да, — кивнула я, недобро прищуриваясь. — Хорошие.
Жрец молча принялся снова рассматривать меня. Он мне не нравился. Никогда не нравился. Даже трудно поверить, что я его дочь.
Мы долго молчали… И вдруг он сказал:
-Ты должна выйти замуж, — непререкаемым тоном заявил жрец.
