Я пустил в ход свой набор отмычек. Я научился ими пользоваться, потому что это упрощает слежку за растратчиками. Дверь легко открылась.
Девушка не спала. Она так перепугалась, когда отворилась дверь, что не смогла даже вскрикнуть. Лунный свет падал в башенку и обрисовывал её прекрасные ноги, изящный изгиб шеи и щеки.
Я произнёс: — Всё в порядке. Если вы — узница, возможно я смогу вам помочь.
— Почему вы сначала не постучались… кто вы…?
Я видел, её трясущиеся колени, выглядывающие из-под серого шерстяного одеяла, которое она прижимала к груди. — Я — Джим Дэйл, охотник на моноцероса и я видел сегодня днём, как вы смотрели из окна.
Она задохнулась.
— Через бинокль. Есть идеи насчёт одежды?
Фонарь показал, что во всей башенке не было ни клочка, лишь спальный мешок и одеяла.
— Я — секретарь Джаспера Треганнета — то есть, была, пока он жил в Перте. Я последовала за ним, когда он получил титул. Подумать только, приехать в такие развалины. Я оказалась на мели. Когда мои финансы иссякли, я пришла в замок.
— После того, как вы продали свою обувь и одежду, для пропитания, пока ищете работу, — хмыкнул я, — Вы пришли, чтобы укрыться в замке Треганнета. Как, вы сказали, ваше имя?
Она вспыхнула. — Я — Диана Ролли!
Потом она скорчилась и начала кричать. Я присел рядом с ней на спальный мешок и похлопал её по руке. — Встряхнитесь, Диана. Я — детектив, взявшийся за это дело с моноцеросом. Как вы оказались здесь?
— Джаспер запер меня.
— Зачем?
Она позволила одеялу немного сползти и, несмотря на её попытку тщательно прикрыться, я увидел достаточно, чтобы доказать безумие Треганнета. Диана проговорила, — Эти слухи, эти исчезновения, они сводили меня с ума. Когда я решила уйти, он не позволил мне.
— Да?
— Он боялся, что я никогда не вернусь, что я стану распространять дикие истории об этом месте, может быть даже объявлю его сумасшедшим. Он сказал, что, если я останусь, пока тварь не уберётся, то он женится на мне, хотя у него есть титул, а я — всего лишь бывший сотрудник.
Это имело смысл, но зачем отбирать её одежду? Когда я спросил об этом, она ответила, — Даже, если кто-то действительно ворвётся и обнаружит меня, он и та женщина смогут заявить, что я впала в бешенство и порвала свою одежду в клочья. А здесь они меня держат, потому что не хотят отправлять в сумасшедший дом.
Появление слушателя, хоть и незнакомого, сломило Диану. Она повисла у меня на шее и разрыдалась, — Увезите меня отсюда, увезите в закрытой машине. Заберите меня ночью. Крестьяне могут закидать меня камнями, бросить в море, разорвать на части. Они обвиняют меня в этих смертях, они будут штурмовать замок, если это продолжится.
