Интересно, кто этот сопляк? Рвался в бой, как мелкая шавка, но во взгляде не было страха. То есть, он шел на убой сознательно, наверняка понимая, кто я такой.
В принципе, мне ничего не стоило перекинуть девчушку через плечо и унести, куда заблагорассудится. Но глаза. Взгляд, глубоко пронизывающий, не молящий, но открыто заявляющий. И видно же было, что держится из последних сил, чтобы не завопить. Может даже ударить хотела, вот уж я повеселился бы.
И с фигурой там все как надо, я немного прикоснулся к прекрасному, так сказать. Есть, что может голову снести.
Рашидов, серьезно?
У тебя просто давно не было бабы, все в делах да в делах. А надо бы успокоиться. Вот и поплыл от первой попавшейся аппетитной фигурки и смазливого личика. Без косметики, кстати, что тоже поразительно. Я видал баб без мазюкалок — это жалкое зрелище, а тут изначально видно чистое лицо.
Не суррогат какой, а чистый кайф.
Родик заскулил и захрипел. Надеюсь, теперь все понятно.
— Понял, Темный, не дурак. Все понял. Прости, исправлюсь, — вскинул руки и откланялся, спешно покидая кабинет. Правильно, злить меня не стоит. Я и так на взводе.
Хоть бери и отправляй к Графу на перевоспитание, вот уж у кого нет проблем с дисциплиной. А мои совсем отбились от рук, приходится периодически напоминать. Стоило всего-то на пару месяцев укатить на Майорку с Аишей, отдохнуть. Врачей, опять же, новых повидать, узнать, что все бесполезно. Ничего, мы еще повоюем.
И здесь придется тоже. В мое отсутствие слишком многие возомнили себя царями, только престол бумажный и ветром сдуется очень быстро.
Мой помощник в синем деловом костюме вошел в кабинет вальяжной походкой. Жесткий дресс-код добил, в такую жару в шортах да в майке бы сидеть, а не вот эти маскарады устраивать. Но наш спец по каким-то там особенностями ведения бизнеса, мать вашу, (нововведение Николина), упрямо доказывал, что мы должны быть в удавках и костюмах.
— Темный, дела вдрызг, — замялся и достал портсигар. Выудил одну и запалил.
Я оттянул ворот рубашки и расстегнул пару пуговиц. Кондиционер работал на всю, но ситуацию не спасал. Спертый воздух плотным кольцом охватывал легкие.
— Четче обрисуй.
— Мак берегов не видит, хочет половину от куша за контрабанду с Борзым и землю на Островского. Откуда-то прознал.
— У нас крыса, друг мой сердечный.
Печальный факт, товарищи. Очень печальный, учитывая, что о земле на Островского знал только ограниченный круг лиц. Отхватили буквально недавно и крайне удачно.
