На озере Великом [авторский сборник] | страница 9

— Как это я его не заметила? Вот растеряха! — очень громко удивилась она и посмотрела на меня светлым синим взглядом.

Я первым прибежал к хозяйке и отдал ей свою находку:

— Остальные у Клани…

Хозяйка отёрла руки о бока, взяла яйца, приложила их к щеке, погрела дыханием.

— Умница ты моя! — сказала она дочке. — Да и ты, мальчик, нырок, — добавила она мне в утешение.

Пришёл хозяин. Он не разделял бескорыстной страсти жены и свою радость выразил так:

— Ещё бы завтра пяток — и на базар.

Я ушёл в избу, сражённый этой новой горькой неудачей. Кланя и её братья звали меня играть, но я не отвечал им. Я молча сидел у окна и глядел сквозь толстое, неверное стекло на изломанные линии двора. От земляного пола тянуло прохладой, жужжала невидимая муха, и я находил какое-то новое удовлетворение в одиночестве. И тут перед окном появилась Кланя. На руке у неё, свёрнутый в кольцо, висел заветный отцовский кнут. Этого я уже не мог вынести. Я вышел из избы, хмурясь от солнца и смущения.

— Ты чего кнут у отца стянула? — строго сказал я.

— Да я бы его в руки не взяла — отец велел тебе передать, он тебя в ночное взять хочет.

Она сняла кнут с руки и с опаской, словно огнестрельное оружие, передала мне.

Горе было мгновенно забыто. Я взял кнут. Но странное дело: кнут, такой гибкий и лёгкий в руках хозяина, оказался тяжёлым и неповоротливым, словно его конец был зарыт в землю. Я пытался выбросить его змейкой вперёд — он сворачивался в воздухе и бессильным пучком падал у самых ног. Верно, у меня слишком слабые и короткие руки, мне не сладить с кнутом. Открытие, как всегда, было сделано случайно. Я с раздражением дёрнул рукоять, кнут спетлился и распрямился в воздухе с коротким сухим треском. Тайна кнута была разгадана. Надо отвести руку назад, затем вперёд и, не думая о его длине, дёрнуть снова назад, и кнут послушно выстрелит. Я пошёл со двора, чтобы поупражняться. Я шёл, сшибая венчики цветов, взметая пух одуванчиков. Огромный клён развесил свои ветви с большими, сложными листьями. Взмах кнута — и на ветвях голые черенки. Затем я научился извлекать различный звук при ударе: от короткого щелчка до грозного, с долгим эхом разряда, как при близком громе.

Маленький прудик, весь заросший зелёной паутиной, чёрные, без оттенков силуэты деревьев недвижно лежат на поверхности. Я ударяю кнутом, живая щель разверзается на воде, и тёмное, словно в предгрозовом сумраке, небо открывается в её зыбкой мути.

Вернулся я настоящим хозяином грозного и послушного оружия. Кланя, её братья и сёстры собрались вокруг меня и одинаковыми синими глазами смотрели, как я повторял фокусы их отца. Я пустил кнут стоячей волной.