Но поразило меня не это. Эта женщина занималась делами, но ничего не касалась руками. Она дирижировала своими пальчиками над столом, параллельно читая какой-то текст на документе.
На другом листе ручка сама что-то записывала, в кружке ложка сама помешивала чай, а папки сами перемещались от стола к шкафу в зависимости от пожелания женщины.
— Кто? — не поднимая взгляда, спросила она.
— Ирэн Жардар.
Очередной листок сам сложился в несколько раз и, поднявшись в воздухе, нырнул под дверь кабинета. Через пару мгновений этот же или похожий на него листок вернулся к секретарю.
— Проходи.
Её пренебрежительное отношение изрядно бесило, однако я готова была за это её поблагодарить. От волнения не осталось ни следа. Всё вытеснила злость и желание осадить эту стерву.
Директор повёл себя прямо противоположно.
Увидев меня, он подскочил с кресла.
— Дорогая Ирэн, я так рад, что мы наконец можем поговорить! Я так волновался за тебя все эти дни. Как ты себя чувствуешь? — он взял меня под локоть и усадил в кресло перед столом, а сам сел обратно на своё.
Кабинет, кстати, был обставлен не хуже, чем у Хитроуста. Разве, что у директора не было панорамного окна. Зато был выход на террасу. Простым балконом это пространство назвать было сложно.
— Я всё ещё потрясена случившимся. Не могу осознать, что осталась жива при таких ужасных обстоятельствах. Это настоящее чудо!
— Ты действительно рада этому? — прищурив глаза, уточнил он.
Такое было чувство, словно он прощупывал меня. Бр-р-р…
— Когда холодная вода затопила мои лёгкие, вызывая дикую боль, мне было очень страшно и хотелось скорее спастись. Никому не пожелаю испытать такое.
— Но как ты попала в воду, ты помнишь?
— Помню, но мне бы не хотелось об этом говорить.
— Почему?
— Слишком стыдно, что своим поведением я доставила всем столько беспокойств, — не забываем опустить глазки от смущения и скомкать пальчиками юбку.
— Ну что ты. Ты же не специально, — с нажимом на последнее слово сказал он. — Несчастный случай может случиться с каждым. Просто будь осторожней. Мы же не хотим расстроить твою тётю?
— А она знает о случившемся?
— Нет. Но если ты хочешь, я могу написать ей.
— Нет, нет. Думаю, ей и вправду лучше не знать. Не нужно её волновать.
Директор расплылся в слащавой улыбке.
— Если тебе что-то понадобится, говори мне, не стесняйся.
— Есть на самом деле кое-что, — не удержалась я от прощупывания почвы. — Можно мне поменять психоцелителя?
— Зачем? Тебе не нравится господин Хитроуст? — директор продолжал улыбаться, но я видела, как уголки его губ дрогнули и каким серьезным стал его взгляд.
