— Спросила, но она равнодушно ответила, что не избегает, и я не стала дальше развивать эту тему. Но с того дня она закрылась от меня. Была рядом, но только по моей инициативе, и о себе больше ничего не говорила.
"Сегодня ночью мне приснился очередной кошмар. Девушка, катающаяся на качелях на картине напротив кровати, ожила и пыталась выбраться из своей рамы в мою комнаты. Я так испугалась, что, проснувшись, сняла все картины и бросила с балкона подальше от себя. Как мне быть? Я даже в собственной комнате не чувствую себя в безопасности! Надо посоветоваться с господином Хитроустом. Может, он поможет мне"
Джули перелистнула страницу.
"Господин Хитроуст настоящий волшебник! С того момента, как он начал проводить со мной свои сеансы, я видела маму и папу и всегда счастливых. Единственное, что омрачало этот сон, что я не могла к ним подойти. Всегда смотрела со стороны. Но они говорили со мной, улыбались, звали к себе. Сейчас это мои самые драгоценные мгновения в жизни. Больше ничего меня не радует. Я бы даже сказала, что мир стал враждебен. Если кошмар, то обязательно о тех, кого я вижу в течение дня. Но я всё равно с нетерпением ждала ночи, в надежде увидеть родителей.
Последнее время они зовут меня плавать. Но я не умею. Так и не научилась в детстве. Но они всё равно продолжают, из-за чего я стало последнее время часто гулять у реки.
Мне так плохо без них. Я никому не нужна и такую меня никто никогда не полюбит. Я больше не хочу жить. Я хочу к ним. Хочу снова быть рядом с мамой и папой. Я знаю. Они ждут меня!"
Вот оно! Ей всё же снились навязчивые сны после встречи с Хитроустом. Да, они были хорошими, но от этого не менее опасными. Родители звали её к себе. Каждый раз. И если я права, то и мне сон приснился не просто так. Да, там были мои родные мама и папа, но психоцелитель ведь не знает, что я не Ирэн. Например, создал сон с недовольными родителями, что так долго ждут своё дитя.
Я понимала, что мысль притянута за уши, но интуиция кричала мне, что она верна. По крайней мере, я надеялась, что это интуиция, а не простая мнительность, и желание видеть подвох там, где его нет.
Вслух свои подозрения я не озвучила. Джули явно нужно было помолчать.
— Пойдём поедим?
Подруга ничего не сказала, только кивнула. Слёзы на её щеках уже высохли, но взгляд продолжал оставаться отрешенным.
Спрятав блокнот за часами, мы привели себя в порядок и пошли есть.
В столовой тоже ели молча. Мне очень хотелось обсудить дневник и расспросить Джули о её жизни, но терпела. Хотела дождаться, когда она заговорит сама. А она не спешила. Ела медленно, без особого аппетита. Когда я уже расправилась со своим десертом, Джули съела всего одну котлету.
