— Нет, конечно, — возмутилась она. — Но причём тут письмо?
— Ты что-нибудь понимаешь в расследованиях преступлений?
— Не-е-е-ет, — протянула подруга.
Мне не сиделось на месте, и, встав с кровати, я стала расхаживать по комнате и живо жестикулировать.
— Я, конечно, тоже не специалист, но видела много фильмов на эту тему и прочла кучу книг в том же жанре.
— Фильмы? — не поняла она.
— Это потом.
— Ладно.
— И почти в каждом случае дело было в деньгах. А Ирэн богата. Ведь после смерти родителей она становится наследницей папиного завода? Я права?
— Да. Она же единственный ребёнок в семье.
— Именно. А если Ирэн умрёт, все её имущество перейдёт к ближайшему родственнику, то есть к тётке.
— Да, — с пониманием ответила Джули. — Или нет, — вдруг затормозила она. — Тётя Ирэн далеко. Даже не приезжала сюда ни разу. Как она могла это сделать?
— Не она, — покачав головой, с хищной улыбкой ответила я. — Я делаю ставку на Хитроуста.
— Нет, — уверенно ответила она. — Она с ним не встречалась. Не в газете же она объявление дала.
— Ну, может, они давно знакомы, — предположила я. — И то, что она не виделась с ним здесь, не значит, что она не видела его вообще. Но в целом я с тобой согласна. Думаю, она договаривалась с директором.
— Мария, по-моему, ты перегибаешь. Господин Жаднир хороший человек. Он много делает для этого места. Не могу представить его убийцей.
Я пожала плечами.
— У преступников на лице не написано, что они преступники. Хитроуст вообще тут многим нравится, а нам нет. И если тебе он не нравится внешне, мне не нравятся его манипуляции с разумом. Ну не верю я, что просто задремала и всё. Сон этот жуткий ещё. Не просто так он мне приснился.
— Давай всё же не будем спешить с выводами, — попыталась успокоить меня подруга.
— Ладно. Ты права, — сдалась я. — Делать скоропостижные выводы действительно неправильно. Но я всё равно им не доверяю.
— Дневник? — взяв его в руки и помахав им, спросила Джули.
— Давай, — я вернулась на своё место.
Стоило начать читать, как мы уже не смогли остановится. Из Ирэн вышел бы отличный автор. Она изливала душу страницам, словно говорила с близким другом. Но насколько интересно было читать, настолько было и тяжело это делать. Ирэн было плохо. Сначала просто из-за смерти родителей, потом от безмерного одиночества и тоски по любимым. Её дневник невозможно было читать без слёз.
Но за всей этой печалью, я не забывала не на минуту, зачем вообще открыла блокнот. И довольно быстро нашла кое-что интересное.
