— Он, наверное, хочет поменять у тебя шары. Надо открыть, — шёпотом, почти беззвучно произнесла она.
Спрятав дневник под подушку, я открыла дверь мужчине. Дед Зловрий, и правда, был стар. Но он не был дряхлым или немощным. Он был скорее сухим и морщинистым, как шарпей. Вообще его внешность не располагала к общению. Сутулая, я бы даже сказала, сгорбленная спина, седые, кустистые, сдвинутые брови из-под которых на тебя смотрели колючим взглядом, давая понять, что мужчина сам не в восторге от встречи.
Рядом с ним стояла небольшая тележка, наполненная такими же шарами, что были у меня в комнате. Только в отличие от моих, эти светились, как светодиодные лампочки.
— Шары светятся? — без предисловия спросил он.
— В моей комнате? — немного затупила я.
— Ну не в моей же! — недовольно закатив глаза, бурчал он.
— Нет.
Больше ничего не говоря, он взял два светящийся шара из тележки и бесцеремонно вошёл в комнату. Я успела только отскочить к шкафу. Думаю, если бы решила повредничать и не пускать его, он бы даже и не подумал останавливаться, снося меня с места. Либо вообще оставил бы без света и покатил тележку дальше. Я бы не удивилась.
Забрав несветящиеся шары, он положил их на нижнюю полку к таким же и покатил тележку к следующей двери.
— Спасибо.
Он не ответил, и я закрыла дверь.
— Он всегда такой? — шёпотом спросила я Джули.
Пока я имела удовольствие общаться с мужчиной, она пряталась на балконе и вернулась в комнату, только когда я закрыла за ним дверь.
— Всегда. Я его немного побаиваюсь, — призналась подруга.
— А почему дед, а не господин?
— Так он не добился ничего в жизни, чтобы его так величать.
— Ясно. Так, значит, это лампы? — указала я на светящийся шар на тумбочке.
— Да. Я же говорила, сами мы не можем ими пользоваться. Дед Зловрий раз в несколько дней ходит и меняет их.
— А если мне будет свет мешать спать?
Джули не ответила. Она просто взяла одну из тёмных тряпочек, что лежали рядом с шаром, и накрыла его.
— Как-то примитивно. А почему свечками не пользуетесь?
— Чем? — не поняла меня Джули.
— Так, напомни мне обсудить с тобой бытовые моменты этого мира, когда разберёмся с делами насущными.
— Хорошо. Будем читать? — глаза Джули загорелись предвкушением.
— Да, — честно говоря, мне тоже не терпелось. Вытащив блокнот и подложив под голову подушки, мы сели поудобнее и наконец открыли дневник. Вернее, я вытащила из него конверт, а сам блокнот отложила в сторону.
— Ты точно ничего не знала о письме? — уточнила я.
