— Успокойся, слышишь?! — он подбегает и, положив руки на плечи Маркуса, сильно сжимает их. — Я говорю, приди в себя!
Тот оборачивается лишь секунд на десять, чтобы отпихнуть друга, пытающего вправить ему мозги.
— Исчезни, Дейл! — Маркус рвет и мечет, он разгневан; ругается на приятеля такими словами, что у меня уши краснеют! — Я сам разберусь!
Он оказывается в двух шагах от меня очень быстро, ничего не успеваю понять. Мое запястье просто оказывается внутри его крепкой внушительной по размерам ладони. Цепкие пальцы впились в руку. Маркус тащит меня внутрь клуба. Зачем? Мое сердце грохочет нереально громко — окружающий мир на несколько мгновений вообще перестает существовать.
— Отпусти! — понимаю, что кричу на него, однако сама не слышу своего голоса. — Отпусти меня! Отпусти!
Словно только что отключили звук, осталась лишь картинка на экране.
— Отпусти, ты слышишь?!
Я так сильно взволнована, что ладони у меня начинают потеть, пульс ускоряется, а страх заглушил все прочие чувства. Маркус дергает меня, дабы замолчала, но ни разу сам ко мне не поворачивается. Он продолжает волочь меня за собой, как собачонку. Вместо поводка — моя рука.
— Оставь меня в покое! Ты просто придурок!
Мне уже и самой хочется выругаться, хоть это не в моих правилах. Я и зла, и напугана. Не имею понятия, что делать с человеком, которому плевать на мольбы, а его друг всего-то и делает, что бежит рядом и уверяет того в неверности принятых решений.
Отличная помощь!
Когда мы оказываемся в баре, все принимаются суетиться. Окружающие звуки постепенно возвращаются на свои места. Исайя и его работники пытаются образумить Маркуса, и все же тот тянет меня в сторону лестницы, а, подойдя к краю, хватается за другую мою ладонь и толкает вперед. Я чуть не сломала ногу и едва удержалась на крутых ступенях! Он идет сзади, прокричав ребятам наверху, чтобы держались от него подальше.
Все, что я могу повторять про себя — это:
«Я ненавижу тебя!»
«Я ненавижу тебя!»
«Я ненавижу тебя!»
Маркус открывает единственную дверь на цокольном этаже и пихает меня в комнату. Он закрывается, оставляя нас с ним один на один. Здесь нет ни одного окна. В самую последнюю очередь я думаю о том, чтобы осмотреться, но громадный стол напротив двери, который я успела заметить, указывает на то, что, скорее всего, это — чей-то кабинет.
Кабинет Исайи. Сумка на длинном ремешке падает с моего плеча на пол, я даже не стараюсь ее удержать. Только смотрю на Маркуса, как перепуганный зверек, и дышу часто. Наверное, покраснела вся… И что? Плевать! Εсли я и считала его когда-то привлекательным, если хоть и уважала его на толику, то сейчас все испарилось. Все! Дрожащие губы никак не могут выговорить то, что просит язык. Я должна задать вопрос, но ни черта не выходит.
