– Когда…, – я напрягла память, – ну, наверное, примерно в то время, когда вы и обрекли ее на ту жизнь.
Драган молчал пару минут, словно взвешивая все сказанное мною и явно решая, насколько мне можно верить. Затем сказал:
– Мне кажется, что твоя мать просто оберегала тебя и не привлекала к тебе внимание, Селена. И кажется, что она те три года тоже почему-то не хотела, чтобы знали, чья ты дочка. Разве что директриса пансиона. И, кроме того, я ведь тоже искал тебя. Но мне тогда сказали, что ты погибла в том пожаре. Ты и еще две девочки. Мария Лярой погибла, так было мне сказано. А ты, оказывается, совсем не Мария Лярой, на чье имя твоя мать ранее пересылала деньги в пансион. Ты Селена Мария Розэншварц Лярой, но записи об этом не было, поскольку мать и отец твои так и не изменили данные, а после пожара стала Селеной Розэншварц по отцу. А мне было тогда не до того, чтобы рыться в прошлом твоей матери и узнавать, как звали мужчину, с которым у нее некогда были отношения и от которого она понесла дочь. Я знал, что тот мужчина давно погиб, поэтому особо не придавал значения всему этому, – слова мужчины словно окунали меня в ледяную воду.
– А зачем вы искали меня? – зыркнув из-подо лба на него спросила я.
– Не знаю. У меня было некое чувство вины перед девочкой, которая с таким отчаянием тогда смотрела на свою мать, которой я в итоге лишил ее. Не знаю, Селена, – ответил он.
– Но вы хотя бы не думаете, что…я шпионка в вашем доме сейчас? – спросила я осторожно.
Он окинул меня взглядом, затем ответил после непродолжительного молчания:
– Я никогда не отбрасываю никаких предположений. Если я буду верить всем и вся, то наш клан долго не протянет. Положение обязывает относиться осторожно ко всем, кто вхож в мою жизнь. А уж о тебе и говорить нечего. К сожалению.
– И что, я так и буду сидеть взаперти? Под моим окном будут ходить ваши фэйри? И как долго это продлится? – вспылила я, поскольку быть этакой птицей в клетке мне ох как было страшно. – Вы же можете почувствовать, говорю ли я правду или нет. Так спросите меня! Почему не сделаете этого? – моему возмущению просто не было предела.
– Я бы спросил. Но в твоем случае это больше не вариант.
– Почему? – удивилась я.
– Давай сделаем так, – проигнорировал он мой вопрос, – я разрешу тебе передвигаться по дому и по прилегающей территории. Я на слово поверю тебе, что ты не связана со своей матерью и просто и правда тебя привело сюда некое…провидение, так скажем. Взамен ты обещаешь не убегать отсюда.
