– А почему без матерей отправить отсюда хотят? – недоумевая спросила я.
– Как наказание своего рода. За связь с недругом, – печально усмехнулась женщина. – А для меня он не был недругом. Это был мой любимый мужчина. И теперь, когда заберут девочку…мне не ради чего жить будет. Она одна у меня осталась. От первого брака у меня сын еще был. Я его к матери отправила была, пока с Нироль маленькой возилась. А мать недалеко от границы жила. Как-то ночью, говорят, эти кровопийцы вервольфовские на деревню напали…в общем деревня опустела. Пожилых-то всех выпили, а молодежь…никто не знает, что с ними стало. Или обратили, или кто его знает. Больше я своего мальчика не видела. А теперь вот и Нироль хотят забрать и туда отправить. А что ждать ее там будет? Полукровка в их глазах, да еще и без отца рядом…пропадет ведь. Ненавижу их всех, – по щекам Софии потекли слезы, которые она быстро смахнула и печально посмотрела в темное окно.
– Заберут…если заберут, – трясущимися руками помешивая чай сказала я, с ужасом переваривая все услышанное от женщины. – А сколько вы должны фабрике? – спросила я после непродолжительного молчания.
– Достаточно много по моим меркам, – отмахнулась она, явно не желая об этом говорить.
– Ясно, – я отодвинула пустую чашку в сторону, – вы покажете мне, где могу лечь спать? Жутко устала и завтра еще день, возможно, будет еще более тяжелый, чем сегодняшний.
– Да, конечно, – женщина засуетилась, провожая меня в небольшую комнатку, смежную со спальней Нироль.
Когда София, постелив мне постель, вышла из комнаты и тихонько прикрыла за собой дверь, я стянула с себя платье, вытащила из корсажа деньги, которые дал мне Ларгус, и подошла к окну. Оперевшись на подоконник, я задумчиво посмотрела в непроглядную ночную темноту и устало выдохнула. Какое-то странное чувство не давало мне покоя, словно то, что я собралась убегать отсюда было совсем не то, что было необходимо сделать. Навязчивая мысль назойливым мотыльком кружила в моей голове, мешая верить в то, что мое решение правильное. Думала я так же о том, что всего пара сантиметров толщиной стена отгораживала меня от тех, кто был в куда более бедственном положении, чем я. Маленькая девочка и ее мама, всеми силами пытающаяся вырастить свою дочку и до жути переживающая за ее будущее. Мне почему-то вспомнились грустные глаза моей матери, которая принимала тогда такое непростое решение, оставляя меня в пансионе. Но боролась ли мать за мое будущее тогда? Вряд ли. А вот София боролась. Мало того, она еще и потеряла по вине моего отца своего ребенка, а то, что именно он виноват в том, что сын Софии был невесть где…да и был ли, а может давно истлел где-то, иссушенный кем-то…может даже моим отцом или матерью. Смотря в темное окно, я вспомнила слова Драгана о том, что на границе часто воруют детей и что именно его фэйри препятствуют этому, расплачиваясь своими жизнями так же, как и он расплатился крыльями. Застонав, я улеглась на кровать, решив обо всем подумать утром на ясную голову, иначе просто сойду с ума от всего услышанного.
