Едва только темнота скрыла меня и горящие фонари вокруг особняка остались позади, я прислонилась к одной из стен стоявшего рядом дома и отдышалась, приводя нервы в порядок. Испуганно оглядевшись, я в последний раз кинула взгляд в сторону дома. Поняв, что теперь уж точно пути назад нет и надо доводить начатое до конца, пустилась бегом по мощеной улочке, едва освещаемой падающим светом из окон домов. До порта было не так далеко, но пешком даже такое расстояние мне показалось просто огромным. Когда вдалеке замаячили фонари набережной, я остановилась и отдышавшись пошла пешком, периодически оглядываясь и прислушиваясь. Проходя мимо последнего дома улицы, я краем уха уловила что-то похожее на всхлипывание. Остановившись я прислушалась и поняла, что в подворотне и правда кто-то плачет, да не кто-то, а ребенок. Свернув в арку, я едва не упала, спотыкнувшись, и тут же увидела сидящую у стены маленькую девочку, которая вытирала своими ладошками слезы с худеньких щечек. Девочка, увидев меня, испуганно замолчала, смешно хлопая своими длинными ресницами. Я осторожно присела на корточки около нее, и она подтянула свои худенькие ножки, желая держаться подальше от меня.
– Ты кто такая? – сопя носом пробурчала она.
– Меня зовут Селена, – проговорила я ласковым голосом, боясь напугать ребенка. – А тебя?
– А я Нироль, – все так же пробурчала девочка.
– Нироль…красивое имя. А почему ты сидишь здесь одна? На улице ночь ведь уже. И где твои мама и папа?
Девочка отвернулась, явно не желая отвечать, но потом заплакала и вытирая слезы проговорила:
– А мы с мамой одни. Папы нету у меня.
– У меня тоже нету папы, то есть он есть, но…в общем он не очень хороший теперь. А что с твоим случилось? – я взяла подол своего длинного платья и вытерла ним мокрый нос малышки.
– Моего папу убили…фэйри и люди, – она надула губи и скрестив руки на груди отвернулась от меня.
– Ничего. Зато у тебя есть мама, – попыталась я смягчить ситуацию.
– Да, мама у меня самая лучшая, – на лице девочки промелькнула улыбка и ее личико враз стало ангельским.
– Так где твоя мама? – вновь зада я вопрос.
– Маму фэйри забрали. Она на фабрике работает у графа Вариса фон Гранда. В ее смену пожар произошел и сгорело много тканей. Мама не виновата была, поскольку с ней тогда дежурил и мужчина один, фэйри. Вот он и заснул с сигарой в руках. А мама тогда ко мне прибегала, чтобы покормить. Когда вернулась, то увидела дым, врывающийся из окна. Она подняла тревогу и пожар вскоре потушили. И хоть убытки не такие уже и большие были, но все это записали на маму, поскольку тот фэйри сказал, что она поступила неосторожно, оставив зажженную лампаду на столе…
