– Папа, Алиса блинчики напекла. Такие же как мама когда-то делала. Правда-правда. Ты попробуй, – весело прощебетала она.
Джастин взял блинчик из руки дочери и съев его подсел к ней за стол.
– Очень вкусно. Ты все это ела? – спросил он, кивнув на пустую тарелку из-под каши и остатки блина на тарелке.
– Да, все съела, – гордо вскинула голову Виктория.
Джастин недоуменно посмотрел на меня. Я же, пожав плечами, встала и вышла из кухни, решив, что им лучше побыть вдвоем. В гостиной возле окна стоял Тайлер. При виде меня он повернулся и сказал:
– Она давно уже ничего не ест. Ей все вливают силой. Порой через специальный шланг.
– Не может быть, я не знала. Она сегодня утром постучалась ко мне и попросила накормить ее.
– Значит вы сотворили какое-то чудо, – пронзительные черные глаза изучающе смотрели на меня.
– Да какое чудо? Хоть бы не влетело от отца, – поежилась я.
– Не влетит, – мужчина подошел ко мне и приподнял мое лицо за подбородок, – но вы очень рискуете, находясь здесь.
– Чем рискую? Объясните мне, я ничего не понимаю, – гневно отдернула я голову.
– Всем, – мужчина отпустил меня и пошел на второй этаж.
В этот момент в столовую прошла няня, и Джастин вышел ко мне.
– Извините, я не знала про питание. Она просто постучала ко мне утром и попросила накормить ее. Больше этого не повторится, обещаю, – я испуганно смотрела на мужчину.
– Алиса, я хотел вам просто сказать спасибо, не бойтесь. Виктория не питается простой пищей уже полгода. Все приходится вливать в нее. То, что сегодня произошло, это просто чудо. И она впервые за столь долгое время проговорила о матери в прошедшем времени, – с теплотой во взгляде проговорил мужчина.
– Тогда я рада, – осторожно ответила я.
– Извините за вчерашнее мое поведение. Я очень боюсь за дочку. Поэтому и веду себя так.
– Ничего, главное, что малышке немного лучше, – мне правда невесть как было приятно сделать хоть что-то для них обоих.
Мужчина подошел ко мне и поцеловав в лоб направился к себе в кабинет. Я же стояла и в недоумении не знала, что мне делать. Тряхнув головой и собравшись с мыслями, я пошла на кухню, где доела оставленные Викторией блины, выпила чай и вернулась к себе в комнату. Надев свое любимое муслиновое платье и прихватив краски, я направилась в мастерскую, где снова принялась за свою любимую работу. Где-то через два часа непрерывного творческого труда, я устало опустила инструменты в коробку и решила прогуляться в саду. Выйдя на улицу и подставив лицо под яркие лучи солнца, я закрыла в блаженстве глаза.
