Он пытается заставить меня ревновать. Какая пустая трата времени. Я достаточно хорошо знаю Пола, чтобы понять, что он не целовался ни с одной девушкой, кроме меня, и он слишком застенчив, чтобы превратиться в бабника.
Даже если бы он не был застенчивым, Пол никогда бы не стал изменять. Даже мысль о том, что я буду с другим Полом, была почти невыносима для него. Его верность — это то, в чём я никогда не сомневаюсь.
— Хорошо, — говорю я. — С Полом всё в порядке. Спасибо.
— Пожалуйста, — Ватт Конли улыбается, словно оказал мне огромную услугу.
— Ему лучше остаться в порядке, — я позволяю себе смотреть на Конли с некоторой долей ненависти, которую действительно чувствую.
Его улыбка становится жёстче. Мы оба знаем реальность этой игры.
— Это зависит от тебя.
После этого лимузин подъезжает прямо к роскошному отелю и высаживает меня с Тео прямо позади него.
— Засели её, — говорит ему Конли. — Убедись, что она в безопасности и под контролем.
То, как он произносит «под контролем», безошибочно указывает на кружевной шарф, которым Тео меня душил. Может быть, такие дешёвые, очевидные трюки и не должны быть такими эффективными, но я не могу не чувствовать волну нового страха и неприятный комок в горле.
Конечно, в этом отеле меня ждёт номер, достаточно шикарный, чтобы иметь мраморные кафельные полы и водопад в вестибюле. Даже пентхаус, потому что Ватт Конли ничего не делает наполовину. Мы с Тео поднимаемся в лифте вместе в гробовом молчании. Один раз он протягивает руку, чтобы взять мою сумку, но я только крепче сжимаю ручку. Я не хочу, чтобы эта мразь трогала меня или мои вещи. Хватит с меня его «помощи».
Именно поэтому Конли и заставил Тео сопровождать меня. Учитывая, что я нахожусь в чужой стране, без больших денег, с головокружением и тошнотой, шансы на то, что я сбегу, минимальны. Но он хочет, чтобы Тео был там, как напоминание о том, как плохо всё может быть. Несмотря на все свои обещания безопасности и сотрудничества, Конли всё ещё хочет, чтобы я боялась за свою жизнь.
Но дело в том, что теперь, когда я действительно смотрю на Тео, я вижу, что вина лежит на нём так тяжело, что его плечи опускаются. Его обычная напускная развязность была сведена к шарканью, и всё же, больше, чем через час после приземления, он всё ещё не встретился со мной взглядом.
Тео убил меня, и Тео ненавидел это. Я помню, как он плакал, как умолял меня выпрыгнуть, чтобы убить хотя бы одну из нас. Если Тео или Конли думали, что после этого убивать будет легче, то они ошибались.
