– Показывайте вашего демона.
В большой комнате спрятаться демону было негде: из всей мебели только диван и кривоватая табуретка, накрытая белой кружевной салфеткой, а на ней – кинескопный телевизор в корпусе под дерево. Да еще иконы в темном углу. Обычная комната, в общем. Только пол, крашеный глянцевой охрой, местами прожжен.
Саша остановился перед телевизором. Анастасия Егоровна – за его правым плечом, как телохранитель.
– Ну?
– Сейчас, сейчас, – сказала Алла. И отступила назад, в сени, зачем-то прикрыв за собой дверь.
– А как он выглядит, Анастасия Егоровна? – спросил Саша, прикидывая, что в комнате – теоретически – могло принять мало-мальски демонические очертания.
– Как демон и выглядит. Я ж комсомолка, внучек, разве ж нам про нечисть кто рассказывал. Но по телевизору вот показывают – этот такой же.
Мысли Сашки, уверенно движущиеся в сторону логичного объяснения, прервал звонкий шлепок – это на пол «лицом» вниз упала икона.
– Пошло, – сказала Анастасия Егоровна тоном опытного сантехника.
В комнате завоняло – действительно, спичками. Еще уксусом и плацкартными вареными яйцами.
В голове Сани стало горячо, а в пальцах наоборот – холодно. Внезапно задышала третий день заложенная правая ноздря.
Молочно-серый экран телевизора засветился желтым, раскаляясь, как вольфрамовый волосок в старой лампочке. Потом – пошел пузырями. А потом – из телевизора вылез демон.
Настоящий, живой демон – с зелеными куриными ногами, клыками, торчащими вверх, как у кабана, и мохнатыми ушами. В сумраке, наступившем неожиданно, будто небо враз затянуло страшной грозовой тучей, ярко тлели узкие красные глаза.
– Четвертый Ангел вылил чашу свою на солнце: и дано было ему жечь людей огнем! – Пробасил демон, разведя когтистые лапы. – И жег людей сильный зной, и они хулили имя Бога, имеющего власть над сими язвами, и не вразумились, чтобы воздать Ему славу.
– Может, застрелить его, внучек? – спросила Анастасия Егоровна, деликатно, будто не хотела прерывать вдохновенную речь демона.
– Из чего ж я его застрелю? – спросил Саня, не отрывая глаз от серых когтей – он такие видел в зоопарке, у ленивца.
– Так у меня ружье в хате есть. От деда осталось. Может и не стреляет уже, но когда дед помер, точно стреляло.
– Это ж статья, бабка, – вздохнул Саня.
– А какая уж теперь разница, внучек.
Демон зарычал и топнул ногой, рассыпая искры, крупные, как тепличная земляника.
– Внемли, смертный!
Одна из искр прилипла к Сашкиной руке, сразу под сгибом локтя, и он задохнулся от боли. Остальные приземлились на пол, вытягивая из толстого слоя краски едкий дымок.
