— Нет, пожалуйста, не уходи! — я порывисто схватила его за плечо, невольно ощутив тепло его тела. Теплый, значит, действительно живой. Но он тут же нервно сбросил мою руку:
— Я хочу есть! Позже поговорим!
Не оборачиваясь, Брайан куда-то скрылся. Единственный здесь человек, к которому у меня зародилось хрупкое расположение и какое-то доверие. Почему-то, когда он говорил, я слышала в его голосе искренность, не прикрытую острую правду, которую он сам переживал болезненно.
Я снова забилась в угол, и у меня перед глазами вдруг возникло воспоминания моего последнего утра дома. Как же много я сейчас отдала за теплый душ, зубную пасту, ароматный кофе и мягкую постель! Мелочи уюта, которые никто не ценит …до определенного момента.
Лучше бы он не уходил! Я не могу не думать! И тут же я подумала о Камиле и Антуане, о том, как они ищут меня, о родителях, о рождестве, которое я теперь точно с ними не встречу. Я даже успела вспомнить, что не успела до конца рассчитаться за ремонт моей машины.
Нет! Нужно что-то делать. Я больше не могу лежать и сходить с ума!!! Я вскочила и пошла прямиком через всю пещеру, не обращая ни на кого никакого внимания. Почти побежала. Я понятия не имела, куда ведут эти неосвещенные проходы! Побежав по одному прямо, я повернула направо, наткнувшись на поворот. Затем снова прямо по проходу, увидев впереди серый свет. Я выскочила наружу слишком неожиданно! И замерла.
Здесь тоже везде был серый полумрак. Вокруг этой горы была мертвая пустошь, потрескавшаяся черная почва, неприкрыто зияла своими ранами, погибнув без влаги. Небо, лохматое серое небо, повисло слишком низко. Не за что было зацепиться даже взгляду. На кого и где они охотились?!
Случайно я заметила парившую в поднебесье темную тень. Пытаясь её рассмотреть, я задрала голову вверх, и увидела, что она приближается и становиться похожей на огромную птицу. Она опускалась, а я стояла словно пригвожденная к месту, не в силах от страха даже отвести глаз. Разве бывают птицы размером с быка? Оно опустилось достаточно низко, чтобы я четко смогла рассмотреть, что это вовсе не птица — это было огромное чудовище, с крыльями как у летучей мыши. Его подобие тела издали могло напомнить человеческое. Как бы руки и как бы ноги — были увенчаны невообразимыми когтями. А лицо или скорее морда была сплюснута, с каким-то диким широким клювом, словно два наложенных друг на друга вогнутых когтя. Но глаза! …На черном фоне тела они горели злобным красным огнем. Чудовище издало оглушительный визг, словно скрип тормозов, и опустилось напротив меня.
