– А может, для тебя принципиально, чтобы и оба родителя любили друг друга? – холодный и обвиняющий тон Кэтрин резал Дэвида по живому. – Она приходила ко мне Дэвид! Пыталась угрозами склонить меня на свою сторону, чтобы я помогла ей сбежать. В противном случае она обещала, что ты забудешь обо мне, а будешь целиком и полностью принадлежать ей!
Дэвид тихо рассмеялся.
– Думаешь, я не вижу, что она играет? Эта маленькая женщина настоящий гейзер – она никогда не успокоиться. Её можно морально сломать, растоптать, но уничтожить нет. Джесс не такая. И я не хочу этого делать. Кэтрин, как ты можешь сомневаться в том, что я люблю тебя? Мы через столькое прошли, неужели через столько лет я заслуживаю твоего недоверия? Это очень неприятно осознавать. Кэт, …день, когда я тебя забуду – никогда не наступит. Ты слышишь? Иди ко мне.
Кэтрин мягко скользнула к нему, прижимаясь к нему своим сильным телом. Она нежно начала покрывать своими поцелуями его грудь, шею. Затем их губы встретились, и невинный поцелуй с зеленоглазой девушкой остался в прошлом. Кэтрин слишком любила и была привязана к Дэвиду всем своим существом, чтобы допускать мысли о том, что она его потеряет.
В ближайшие пару дней Джесс превратилась в тень, скользила неслышно, старалась не попадаться на глаза ликанам. Нужно было подождать пока улягутся страсти, чтобы действовать дальше. Она узнавала их уже по голосам и училась различать шаги. Особенно её интересовало перемещение Дэвида и Кэтрин.
Улучив следующий удобный момент, Джесс прокралась в библиотеку, заранее зная, что Кэтрин куда-то укатила и Дэвид был там один. Он стоял спиной, перебирая корешки книг.
– Привет, – Джесс с легкостью опустилась на софу под окном. – Хотела у тебя ещё немного порасспрашивать о ликанах. Можешь уделить мне время?
– Начинай, – оставив книги, Дэвид подошел ближе, облокотившись о стол. Вот только взгляд у него был какой-то настороженный, словно он ожидал от неё очередного выпада, грозившего ему очередными неприятностями.
– Когда ты узнал, что ты ликан, Дэвид? – она задала вопрос очень естественно и спокойно, словно они часто беседовали об этом долгими зимними вечерами, ничего не скрывая друг от друга.
– Рано. Как только начал понимать, что со мной что-то не так. Не помню уже точно, мне было лет пять, может меньше. И с тех пор как мне сказали, что я особенный мальчик – меня стали обучать жить скрываясь, учили что значит быть ликаном.
– И кто тебе первым сказал об этом? Мать или отец? Просто мне хочется побольше узнать, что значит быть матерью альфы и что такое сам альфа.
