— Нет, он спятил, а не психанул! — не согласился Мирослав с формулировкой. — Это же надо было додуматься! И за что?! За единственное опоздание на этой неделе?!
— А, было еще кое-что, — припомнил Яр. — Похоже, нарисовалась его предыдущая жена. Ну та, которая из моделек. Бесится до сих пор, что после развода шиш с маслом получила по брачному договору, целый год у нее ушел на то, чтобы в реальность поверить. Могу провести параллели — до нас тоже только через год дойдет сегодняшняя новость, а некоторым из нас и пяти лет будет маловато…
— Ближе к делу! — поторопил младший.
Ярослав кивнул, возвращаясь к главному:
— И она в порыве нервного откровения заявила отцу, что изменяла ему с его сыном.
— Вот же крыса! — Мир снова подлетел на ноги. — Как ее там звали? Лазурита, Лазурина? Черт, никогда не мог выговорить ее идиотское имя!
— Крыса, — выбрал Ярослав. — Хоть и красотка. В связи с чем у меня к тебе вопрос — ты в отца адекватностью пошел? Причиндалы в штанах удержать не смог, и за это я безвинно пострадал?
— Я?! Да с чего ты взял, что это был я?
— Ну, методом исключения. Если нас всего двое, и я никаких интрижек с отцовскими женами не вел.
— И не я! — заорал Мирослав. — Клевета и наговор! Я даже имени ее толком не помню!
— Вот это как раз неудивительно. Мы оба знаем о твоей слабости к красивым женщинам.
Обвинение было очень обидным в текущем контексте… хотя и имело право на существование. Но Мирослав вернулся к центральной проблеме:
— Мы сейчас на одной стороне, брат! Так что давай потом выясним, кто из нас был неправее. В общем, что нам теперь делать?
Ярослав думал минуты две, но по окончании внутренних размышлений смог лишь развести руками:
— Жить на зарплату.
— Понятно, — шок уже раздавил Мирослава окончательно, потому и энергичная злость из тона исчезла. Тоже надолго погрузился во внутренний монолог, потом спросил нейтрально: — Ярик, братишка, а ты случайно не знаешь, какая у меня зарплата?
Вопрос был очень существенным, но Ярослав в ответ тяжело выдохнул:
— Я даже своей еще не успел поинтересоваться. Это без труда можно глянуть по переводам, но…
— Боишься? — сразу понял Мир.
— Как будто ты не боишься. Мне всего двадцать семь — жаль в таком возрасте умирать от инфаркта.
Мирославу тоже было жаль погибать от плохих новостей, особенно если учесть, что он двумя годами младше. Природа ведь должна соблюдать какой-то порядок. Но сейчас было очевидно одно — если отец уже выкинул деньги, то выхода нет. Или выход всегда есть, просто из глубины апатии нуждается в подсветке?
