В меркнущем свете солнца сенатор с супругой смотрятся отлично, именно так, как нужно. Камера ловит уверенную, сдержанную улыбку. Наплыв: спокойные, холеные пальцы. Узды будут держать крепко. Ваша судьба в надежных руках. Великий Отец. Его облик в двух измерениях рисуется глубже и четче, чем лица зрителей - в трех. Они страждут. Они хотят его.
Хотят безумно.
Даю вид сверху: кортеж движется по идеальной прямой. Это наглядно демонстрирует камера на электровертолете. Она молча следит за плебеями и принцем. Во главе колонны, доблестно и величаво - синий лимузин, словно стальной наконечник стрелы. На флангах - рыцари, серебряные мотоциклисты. За "континенталем" - четыре полицейские машины бок о бок, фалангой, а затем вереница черных лимузинов поменьше - гарцующие кони сановников настоящих и будущих. Они неотличимы друг от друга и сливаются в темный фон. Фон, не более того, для сенатора и его гордой седой головы. Все внимание - на него. За лимузинами - еще мотоциклисты; этих и вовсе уже почти не замечают. Позже они сыграют свою роль.
Артур говорит неторопливо, голос спокоен, безмятежен. Он знает свой текст, его неразрывную связь со сценарием. Артур промаха не допустит. Артур аккуратен.
Входит Эдди-бутафорщик и подмигивает мне.
- Все, конец, - шутит он. Эдди - отличный парень, любитель розыгрышей. Обожает иронию и юмор. - Я проверил аппаратуру пять раз.
Эдди не просто рубаха-парень - Эдди тоже аккуратен.
- Для взрыва заряда необходимо замкнуть по отдельности три пары независимых контактов, - с улыбкой сообщает Эдди, откидывая волосы с дождливо-серых глаз. - Первые две - на станции в Нью-Йорке и на Би-Би-Си-2 в Лондоне. Там уже все готово. Остановка за нами.
Я смотрю на фигуру, заполняющую экран монитора. Сенатор приветливо машет рукой.
- Когда ты отведешь колпачок кнопки "Пуск", на пультах в Лондоне и в Нью-Йорке зажгутся зеленые лампочки. Там, у них, будет пятнадцать секунд, если потребуется дать задний ход. Потом компьютеры взведут взрывное устройство и отключат те пульты. Мы будем предоставлены сами себе.
- И можно нажимать на кнопку, - рассеянно заканчиваю я.
- Ага, - подтверждает Эдди. Он ухмыляется.
Отличный человек, отличный инженер. Отличная работа.
Приборы сыплют цифрами показателей. Мы достигли критической точки. Коэффициент эмоциональности застыл далеко наверху; он может пойти в обе стороны, но обязательно с выделением энергии. Голос Артура постепенно из мягкого баса переходит на резкий баритон. Действие на зрителей тщательно рассчитано, нервное напряжение вкрадывается в их души, сердца застывают. Изображения Артура на экране нет, но образ присутствует, незримо парит, подобно зловещему черному ворону. Таким голосом возвещают дурные известия глас эпохи, четкий и траурный.
