В машине первым делом мой благоверный спросил:
— Может, вы наденете футболку?
Мы вроде наедине, так почему он продолжает вживаться в роль? Прямо по Станиславскому. Может, у Тани уроки брал?
Я только открыла рот, как Леша приложил палец к губам. Да ладно ему, даже обидно. Неужели считает меня полной идиоткой?
Футболку я все-таки натянула. Причем молча. Хотя такое длительное молчание плохо на мне сказывается. Я становлюсь агрессивной.
Когда мы отъехали от виноградников и сделали крутой поворот к городу, Леша спросил:
— Вам плохо?
— Да, — кивнула я, быстро сообразив. — Можете остановить где-нибудь на побережье? Мне надо подышать свежим воздухом.
Леша свернул с трассы и, проехав с километр, остановился почти на побережье. Оставалось только спуститься вниз, чтобы окунуть ножки в водичку. Но мы здесь явно не за этим.
Кстати, совсем безлюдное место. С одной стороны высокая полоса, которая уходит в море, будто закрывает этот участок, а с другой — вода подходила все ближе и ближе к погорку, с которого мы спустились.
В итоге получался такой каменный островок, совсем небольшой. И, кажется, рядом никакой цивилизации. Так что неудивительно, что здесь пусто.
— Ты ненормальная? — схватил меня Леша за руку.
— Это же был риторический вопрос? Ответ ты и так знаешь, — пожала я плечами.
— Ивонна, ты не понимаешь, куда лезешь!
— Так надо было объяснить, почему ты со мной развелся, а потом исчез, оставив Ботанику только координаты.
— Ты меня с ума сведешь!
Леша потер виски, а потом притянул меня к себе и поцеловал. Мамочки… Сколько лет уже целует, а коленки задрожали как в первый раз. Или это местность так сказывается?
Побережье, романтика, шум волн… Определенно пора снимать кино.
— Я скучал по тебе, — сказал Леша тихо и прижался к моему лбу своим. — Но тебе не стоило приезжать.
— Что ты здесь делаешь?
— Ивонна…
— Ты же не думал, что я буду сидеть дома и ждать от тебя весточки?
— Декабристка хренова! — снова обнял меня Леша и зарылся носом в мои волосы. — У тебя другой шампунь.
Вот не особо я сентиментальная и чувствительная — работа не позволяет расслабляться. Но сейчас в носу защипало. Это прозвучало круче, чем признание в любви. Память — это и есть наши чувства. Настоящие чувства.
Оглядываясь назад, на все смотришь трезвее и яснее. Когда нет гормонального всплеска, заполонившей все сознание влюбленности и желания обладать — что в принципе можно совместить три в одном.
— А в тебе все другое, — ответила я. — Только туалетная вода та, что мы вместе покупали.
