— Ты должен послужить главному жрецу, — скрипучим голосом сообщил ему один из жрецов. Тот, который держал артефакт.
— Да ну, — вскинул бровь лорд.
— Собирайся. Ты обязан принести себя в жертву, — патетично, с надрывом сказал жрец.
Лорд глянул на практически пустую бутылку у себя в руке.
— Есть предложение лучше, — протянул он, крутя бутылку. Огонь мрачно играл отблесками на темном стекле. — Вы сейчас, подхватив свои дранные платья закостенелых девственниц, выметаетесь из моего дома. Можете придать себе ускорение с помощью жреческого пинка, выстроившись в цепочку. А я плюю на то, что вы тут вообще появились.
И взглянул на жрецов.
Те, покраснев, задыхались от возмущения.
— Ты!.. — взвизгнул старший среди них, переходя на фальцет. — Ты!..
— Угу, — глотнул прямо из горлышка. — А еще есть он, она, вы, они… Валите из моего дома! — рявкнул он в конце.
Двое, видимо те, что помладше, дернулись назад. Но старший, выступил вперед и опять ударился в идиотизм:
— Ты послужишь великому главному жрецу!
— Я сейчас послужу вам хорошим трамплином до ближайшей лужи, — мрачно предупредил их.
Дождь сегодня с утра лил. Так что лужи были. И он очень надеялся с грязью.
Старший мерзко усмехнулся.
— Это вряд ли.
И активировал артефакт. Тот разгорелся еще сильнее, полыхнув горячим желтым светом. И внутри что-то застыло. Ощущение было, словно ему в грудь затолкали ледяной булыжник. И он там застрял.
Что ж… одним булыжником больше, одним меньше. У него все равно там и так камень с острыми краями — сердце.
— Ты беззащитен и слаб без своей магией, — торжественно сообщил ему жрец. — Собирайся. Ты послужишь великой цели. Даже недостойному дастся награда. И он станет жертвой.
Хмыкнул. Скептически.
Вот интересно… Они реально думают, что без магии он беспомощный мальчишка?! Нет, серьезно?!
Он…
Глотнул еще. То, что у него магия прорезалась только в шестнадцать (нонсенс для магического мира!) знали двое: он и его отец, которому пришлось признать бастарда. Правда, от имени рода он отказался. Так и остался по матери — Мерх.
Но до шестнадцати же он как-то дожил.
Ухмыльнулся. Неприятно. Предвкушающе.
— Мужики, вы вот очень не вовремя. Я пьян. Практически. У меня абсолютно паршивое настроение. И у меня любимая женщина, в которую кто-то из вашей братии швырнул магией… Вы вот крайне не вовремя… — протянул он.
— Взять его, — приказал старший жрец.
Более не говоря ни слова, без замаха кинул бутылку. Прицельно. Один рухнул как подкошенный.
