- Дочь своего отца.
Этот ответ удивил меня больше. Мисс Анси казалась юной и неискушенной особой. Однако спорить с альмом было бессмысленно, потому что доказывать он ничего не будет - верить или нет - твой выбор.
Но, пожалуй, к невесте следовало присмотреться повнимательней.
Осталось задать последний вопрос.
- Сомбра?
Тратить время на вопрос, видел или нет он девчонку с меткой, не стал. Альмы негативные вибрации печати чувствуют сильнее людей - скорее всего Торх начал знакомиться с этим домом как раз с его странной обитательницы.
На этот раз ответ ждать не пришлось.
- Дочь своего отца, - с прищуром повторил орел свои же слова. И лукаво крякнул, будто отвесил отменную шутку, которая понятна лишь ему самому.
Хм, надо же. Зная Торха больше пятнадцати лет, я всего три раза видел, как он смеялся. Чем же его так позабавила новая знакомая?
- Расскажешь?
Орел дернул клювом и промолчал. И, сколько я не ждал, снова не заговорил, зная, что принуждать его никто не будет. Надо быть глупцом, чтобы пытаться хоть как-то влиять на теневого помощника. Мало того, что никаких обязанностей перед атаром дух не имел, так он еще мог и уйти от связанного в любой момент. Еще каких-то пять-десять лет назад это было большой редкостью, но сейчас приобрело масштабы эпидемии. Мир теней, в котором была рождена магия, постепенно оставлял Мейр, и никто не знал, что с этим делать.
Раймира
В кромешной темноте впереди сияло одно единственное пятнышко света. Оглянувшись, будто в этой черноте можно было хоть что-то увидеть, я шагнула вперед. Желтый кругляш оказался небольшим окошком, которое внезапно показало мне ужасно знакомую комнату, залитую светом пробуждающегося солнца. Я прекрасно знала этот небольшой шкаф с одеждой, стол на четырех ножках, одна из которых была короче остальных, и из-за этого он постоянно шатался, знала стул с мягким, чуть вытертым от времени сидением, и выщербленный пол.
Стоп! Гуляя взглядом по комнате, я вздрогнула, обнаружив, что наблюдаю за самой собой, мирно спящей на узкой кровати.
Сердце отчего-то тревожно забилось, хотя беспокоиться было решительно не о чем - вокруг никого не было, за окном занимался рассвет, а я равномерно дышала, свернувшись в клубок.
Но в груди все-равно тяжело бухало, наверное, от осознания ненормальности происходящего. Почему я смотрела на саму себя? Где находилась? За стеной? А куда забралась? Явно выше обычного человеческого роста - будто сижу где-то под потолком и гляжу на происходящее с высокой подножки.
