– Дияра, немедленно успокойся! Я не собираюсь требовать с тебя долг.
– Спасибо, прекрасно, тогда прощай.
С этими словами я поднялась со стула и подхватила одолженный клатч. Подумать только, я ведь для этого обеда наряжалась! Надеялась, что, если приду вся скромная, кроткая и красивая, отец согласится помочь собственному сыну. Просто удивительно, сколько во мне до сих пор незаслуженной веры в этого человека.
– Ты не можешь вот так взять и уйти! – рявкнул отец так, что на нас начали поглядывать.
– Ты подал мне прекрасный пример того, что уйти можно всегда и в любой ситуации. Это просто выбор, – пожала я плечами.
Развернулась, направилась к выходу. И тогда впервые услышала голос Сусанны:
– Удивительно, Ильшат, что у такого замечательного человека, как ты, могут быть такие отвратительные дети.
У меня из глаз брызнули слезы. Потому что она была права: мне от самой себя было мерзко.
45 – 07.2020
В раздевалке царило небывалое оживление.
– Ну, кто сегодня рискнул позавтракать? – шутили девчонки, облачаясь в миллион и одну одежку для разогрева.
Задеть меня цели у них не было, и я выдохнула с облегчением. Так-то пусть треплются. После провала двухлетней давности вчерашний досадный инцидент даже унижением назвать сложно. Пришлось отрастить шкуру носорога – иначе бы я не выжила.
– Я думала, преувеличивают, когда говорят, что Кифер обращается с танцовщиками по-скотски.
– Зато он эффективен.
– Чем эффективен? Тем, что заставляет блевать?
– До этого он работал в Питере… – заговорили девчонки.
У меня остановилось сердце. Я застыла с одной надетой штаниной комбинезона и прислушалась. Конец или нет?
Я понимала, что однажды правда вскроется. Кто-нибудь прогуглит Кифера дальше «Википедии», почитает про злосчастную «Эсмеральду», заинтересуется тем случаем и обязательно докопается до правды.
Театр пытался скрыть мое имя, опасаясь, что я не выкарабкаюсь и тогда им будет уже никак не отмыться. Им очень повезло, что все, чего я хотела, – свалить из Питера, причем как можно быстрее, иначе СМИ бы их на куски порвали. Тема расстройств пищевого поведения в балетных школах и далее поднимается ими регулярно. А тут – бинго! – дирекция театра, балетмейстер, хореограф и все танцовщики были в курсе запущенного случая анорексии у первой солистки и ничего не предпринимали. Ну, кроме назначения психотерапевта, задачей которого было не вылечить меня, а заставить работать как машина и дальше. Они платили – они заказывали музыку. И меня это тоже устраивало: врач мне не мешал скатываться в проблемы все глубже и глубже.
