Мы посетили много местных достопримечательностей, в том числе и «Зал изо льда», высеченный в одном из ледников на склоне горы Кляйн Маттерхорн. Сделали не одну сотню фотографий. И, конечно же, вволю накатались. Правда, близнецы выбрали сноуборды и развлекались отдельно. Думаю, и Тору было со мной скучно — слишком на разных скоростях мы передвигались. Кататься на лыжах меня научил дедушка и, несмотря на временами проявляющуюся неуклюжесть, у меня это получалось неплохо. Вот только муж в юности профессионально занимался лыжным спортом. Однажды он даже участвовал в национальных соревнованиях. Любимый никак не выразил своего недовольства моей медлительностью, но я ведь прекрасно понимала, что ему хотелось помчаться с горы со всей скоростью, а не притормаживать и ждать меня.
В последний день на курорте я уговорила мужа покататься отдельно. Для него выбрали одну из самых сложных трасс, а для меня — едва не детскую горку (да-да, ради моей же безопасности, ведь большую часть защитных амулетов пришлось снять). Договорившись встретиться в низине, мы разошлись по своим подъемникам. Яромир и Пересвет, успевшие сдружиться с другими молодыми туристами, остались в гостинице, чтобы пообщаться перед отъездом, обменяться номерами телефонов и адресами электронной почты.
Ярко светило солнышко. Мороз холодил щеки. Лыжи тихо шуршали по снегу. Мне бы беззаботно радоваться хорошей прогулке, но нет, не получалось. Меня не покидало чувство «взгляда в спину». Понимаю, что это уже похоже на паранойю, ведь кому здесь за мной следить, но зудящее ощущение между лопатками с каждой секундой беспокоило все сильнее.
А потом мир внезапно кувыркнулся и я кубарем покатилась вниз по склону. Небо и земля перемешались. Снег залепил нос и рот, забился за ворот куртки лыжного костюма. Ни остановить верчение, ни хоть как-то выровнять падение не получалось — слишком большая скорость. Оставалось надеяться на слабый амулет защиты от физического вреда, который администрация курорта разрешила мне оставить.
Что-то с громким треском переломилось. Не больно. Значит, пострадала не одна из моих костей. Кажется, это уцелевшая при падении лыжа — вторую, как и палочки, я потеряла сразу же. Но благодаря этому я перестала вертеться и, проехав на животе еще пару метров, остановилась. Наконец-то. Отплевавшись от снега, я с трудом перекатилась на спину. Дышать сразу же стало легче. Но сил подняться не было: голова кружилась, в ушах шумело, руки и ноги дрожали, а глаза застилала мутная дымка. Но надо собраться, успокоиться, встать и отойти с трассы. У меня, конечно, яркий костюм, но другие лыжники могут и не заметить.
