А потом я встрепенулась, кое-что вспомнив.
— Так, да не так, папенька. Вспомните, как калитки в оградах сделали, так и тропки проложенные образовались, так что нечего мне про урожай говорить, сильно не пострадал! А вот вы меня бросаете без единой монеты. Когда стипендию выдадут неизвестно, мне бусы с гребнем жевать до этого времени прикажете?
Крякнув, папенька нехотя полез за пазуху и достал увесистый кошель. Порывшись в нём, отсчитал две серебрушки и три медяка.
Ну нет, я не маменька, на его «щедрость» рассчитывать не собиралась. Ловко выхватила у него кошель, отпрыгнув вглубь повозки.
— Сдурела, девка? — впечатлился он от моей прыти.
— Это вы с ума сошли, папенька, если думаете оставить меня в столице с одним комплектом белья, когда осень и зима на носу. Разве это не мне собрали всеми Васильками?
— Отдай!
Ага, сейчас вот прям! Покрепче прижав свою добычу, ухватила узелок и через заднюю стенку спрыгнула с повозки.
— Привезите мои травы и настойки, тогда отдам половину! Я не для того всё лето собирала и сушила, чтобы у вас оно пропало.
Я же понимала, что если с настойками ещё сестра меньшая Аринка поможет разобраться, то травы мои скотине скормят. Труда кропотливого было жалко.
— Стой, окаянная!
Нет уж, папенька, нам не по пути! Бодрой походкой зашагала обратно к главному входу, откуда мы только что уехали, понимая, что он туда не сунется.
— Езжайте себе, папенька, да чтобы путь ваш вышел легкий и быстрый. Чтоб лошадь не уставала, да и вы трезвым вернулись.
— Радислава! — взревели в ответ.
Но тщетно, я уже бодрой рысью пересекла остаток двора и ткнулась в тяжелую дверь.
Глава третья
— Имя! — рявкнули где-то над головой да так, что волосы встали дыбом, а сама я чуть присела и пискнула.
— Радислава я, дочь Стешова.
— По какому вопросу? — продолжали грохотать.
— Так это… ведьма я, поступать пришла.
Несколько секунд дверь оставалась неподвижной, точно сомневалась в моем даре. Затем медленно открылась. Услышала как папенька за моей спиной охнул и торопливо защелкал кнутом. Ну да, к магии он относился с легкой опаской. Потому и меня вроде как любит, но коситься каждый раз. А я что, я ничего. Просто кто ко мне с ножом за пазухой, того я словом острым.
На меня пахнуло древностью и суетой. Я так и застыла, едва переступив порог. Круглыми глазами разглядывала огромный вестибюль. Ох ты ж, мамочки-травочки, да я ж такого здания в жизни не видала. Самый большой дом у нашего старосты, аж в два этажа. А тут потолок где-то наверху теряется, голова кружится, глаза в разные стороны. Пол под ногами каменный, гладенький, как лед прямо. А по стенам портреты, а вдоль стен статуи. А тут…
