— Я звоню вам по поводу вечера памяти незабвенной Амалии Яновны, который состоится в нашем театре…
От неожиданности Макар хрюкнул и заерзал по велюровой обивке.
— Так, с этого места, пожалуйста, поподробнее, Венедикт…э…
— Альберт Венедиктович, — подсказал ему собеседник. — Художественный руководитель Добринского театра драмы.
— О как! — подобрался Макар. — Очень приятно. Так что вы сейчас сказали? Незабвенная и что-то там еще… Кто?
— Амалия Яновна Горецкая. Старейшая актриса нашего театра, почившая…
— Почившая? — подскочил Макар.
— Ну да… — кажется, теперь и собеседник был несколько обескуражен.
— Ну и дела… А откуда, кстати, у вас мой номер? — вставая, с подозрением спросил Чердынцев.
— О, это длинная история…
— Что ж, кажется, я готов ее выслушать, — переваривая новость, Макар направился на кухню и достал пару сырых яиц из холодильника.
— После безвременной и трагической для всего театрального сообщества смерти Амалии Яновны…
— Если не ошибаюсь, ей было лет восемьдесят пять, — Макар примерился и разбил первое яйцо на сковородку. Следом за ним последовало второе, которое плюхнулось на дно вместе с кусочком скорлупы. Макар стал возить пальцем в скользкой жиже, пытаясь выковырять осколок.
— Девяносто, — полным уважения эхом отозвался Альберт Венедиктович. — Так вот…
— Подождите, так значит, она умерла. Когда? — Макар включил плиту и подошел к окну.
Синоптики не врали — снегопад усилился, что, впрочем, его не особо волновало. Раньше понедельника Макар не планировал даже нос показывать на улицу. Диван, сериал, фрукты и минералка — воскресный релакс обещал минимум приключений, но максимум здорового и цветущего вида в начале недели.
— Позавчера. Ночью. А обнаружили вчера ближе к обеду. Вероятно, вам еще не сообщили… — снова кашлянул мужчина.
— А должны были? — удивился Макар.
— Ваш телефон мы нашли в ее вещах, в гримерке. Она, конечно, давно не играла, но время от времени радовала нас своим присутствием. Поэтому, кое-какие ее вещи оставались в театре, чтобы… Ну вы понимаете…
— Еще бы не понять, — покачал головой Макар. «Похоже, эта грымза до последнего не желала сдавать своих позиций.»
— Так вот. В ее книжке, где она делала пометки для своих ролей, было записан ваш номер и имя как Макар — «недостойный внук», извините. А наш корифей, Демонюк Александр Карлович, который служил театру рядышком с Амалией Яновной больше тридцати лет, и вместе с ней дышал пылью кулис, подтвердил, что…
По кухне поплыл сизый дым. Макар принюхался и, выругавшись, схватил сковородку, чтобы тут же скинуть ее в раковину. Раздалось громкое шипение и скворчание от воды, попавшей на раскаленный металл. Макар распахнул форточку, и уличный воздух ворвался внутрь, разбавив прогорклый запах яиц острой морозной свежестью. В это время из трубки продолжало монотонно нестись:
