Мой муж, которого все знают под ликом едва ли не святого агнца на заклятие, ой, чего я парюсь, если вам известно про мою смерть, значит мы из одного времени. Вот помните одно время была популярна певица Агата, ее едва ли не в ранг святых возводили. Едва отмахались от того скандала, я помню всей группой со смеху катались, читая про нее новости. Так сейчас не о том, если я правильно понимаю ситуацию, мой благоверный, чтобы ему там пусто было, причислил себя к святым и тем гордится.
Вот только брак с ним превратился для меня в настоящий ад. Я не могла представить того, что человек, способен на такие зверства. Просто в одно мгновение стать тем, кто словно дикий зверь готов разорвать горло любому, кто осмелится не повиноваться вожаку. Первоначально я списывала это на борьбу за власть и противостояние моей семье, которая имела вес в обществе. Но нет, это были просто глупые и наивные фантазии влюбленной по уши девицы, которая в первые в жизни поняла, что такое семья. Я отказалась от всего и возвела его на первое место в ранге своих интересов.
И тем самым предала не только себя, но и убеждения, которым следовала на протяжение всей своей первой жизни. За это поплатилась страшными муками и тем, что лишилась всего. Моя семья в этом мире мертва, а за голову Алексис, назначена такая награда, что все головорезы прочесывают без устали улицы столицы. пока я была не узнана и совершенно беззащитна было намного проще. Сейчас вы и я связаны общей тайной, а это ставит под удар всю мою конспирацию. Я рискую оказаться под прицелом раньше, чем вы придумаете план дальнейших действий.
Противостоять архиепископу нельзя, он единственный кто может управлять этой страной. Люди, живущие на этой проклятой земле подвержены воздействию вакцины-послушания, созданной моей матерью. Я же под предлогом ее усовершенствования смогла разработать и внедрить антидот, который сейчас стремительно разлетается по городам с новыми дозами уколов. Но это не поможет мне выжить. Должно пройти минимум пять поколений, чтобы эффект полностью сошел на нет и люди стали свободными и могли сами выбирать, что им делать и как жить.
Мне самой остается только молиться о том, чтобы не попасть в руки церкви. Власть оной столь безгранична, что это пугает. Словно неотрывное око следит за всеми и не дает бунтовщикам сделать ход. Даже «Химор» в своей устрашающей силе бессилен и не может поставить даже шаг в этой затянувшейся на долгие годы партии. И чем ближе подбирается развязка, тем отчетливее я понимаю, ни одни мозги в мире не смогут вытащить меня из этой передряги. Я помру раньше, чем отыщу спасения.
