— Садись, — сказал он. — Это твое. Недалеко улица Кафки, музей Мухи и лучшие пражские ресторанчики в самых узких пражских переулочках. Как тебе?
— Супер, — улыбнулся Женя, садясь напротив. — Это надолго?
— Зависит от тебя. У меня к тебе серьезный разговор.
— Да?
— Женя, дело в том, что для нас два — это много. Казнь Синепал была твоей последней акцией. Дальнейшее слишком рискованно. Да и не стоит доводить свою нейронную карту до такого состояния, что ни один психолог корректировать не возьмется.
— Ты считаешь, что нужно корректировать?
— Мы убиваем, хотя и на благо общества. Корректировать будем после нашей победы. Сейчас нам это только помешает. В нашей работе лишня рефлексия вредна. И до нашей победы, Женя, ты не вернешься в Россию. Мы тебя выдрали из Универа, это тоже не есть хорошо. Поэтому на выбор: Пражский Университет или Венский Университет.
— Я ни немецкого, ни чешского не знаю.
— За год выучишь. Всю финансовую и организационную сторону вопроса Лига берёт на себя.
— Я, что выхожу на пенсию, и Лиге больше не нужен?
— Нужен, в качестве консультанта и аналитика. У тебя бесценный опыт. Две успешных акции.
— У меня остались незакрытые позиции в моем личном списке.
— У всех остаются. Женя, наша задача не убить как можно больше гадов, а нормализовать обстановку в стране.
— Они вместо меня арестовали какого-то парня.
— Задержали. Это еще не арест.
— И что?
— Посмотрим, как будут развиваться события. Пока ничего не ясно.
Расследование продвигалось неплохо. Быстро нашли сотрудницу театра, которая разносила по рядам программки. Хотели уж было задерживать, но она вспомнила темноволосого парня, который крутился между рядами возле места Анжелики Геннадиевны минут за пятнадцать до начала спектакля. Темноволосый парень подходил больше, чем пожилая билетерша Олимпиада Ивановна.
— У него была восточная внешность? — спросил Александр Филиппович.
— Довольно смуглый, с маленькими черными усиками. Скорее, южная. Я подумала: испанец или итальянец. Может быть, грек. Одет очень хорошо. Но на первые места не сел, ушел куда-то дальше.
— Опознать сможете, если увидите еще раз?
— Не знаю. Я его мельком видела. Очень недолго.
Смуглого молодого человека вспомнили еще две сотрудницы театра и трое зрителей. Весь спектакль он сидел на пятнадцатом ряду партера и, по свидетельству очевидцев, был один.
Александр Филиппович был рад: круг поиска сжимался.
На видеозаписях нашлось пятеро смуглых молодых людей с черными усиками. На всякий случай, без особой надежды, поискали по базе преступников и разыскиваемых лиц МВД. Естественно пусто. Судимые граждане, как правило, не особенно любят оперу.
