«Я знаю, что вы не разделяете наших методов. Замечательный парень, которого мы сделали еще лучше».
«Не знал, что вы нейрос-д применяете».
«Довольно редко и только когда медики говорят, что это безопасно. У нас же нет системы тюрем, так что приходится использовать другие методы. Да, жестковатые. Но я уверен, что многие бы предпочли отмучиться сутки под нейрос-д, чем годами сидеть в тюрьме».
«Может быть. А какую цель вы преследовали?»
«Мы ее достигли. После этого Женя даже не пытался ничего искать, имеющего отношение к акциям Лиги. Как рукой сняло. А ведь, если бы его поиск тогда касался реальной акции, а не тренировочной, он бы поставил под удар нас всех».
«Того же самого можно было достичь, куда более гуманными методами».
«Хорошо. Я не совсем точно выразился. Кроме этого, нам надо было оценить, подходит ли нам человек, в частности, как он умеет переносить боль. Если он когда-нибудь попадет в лапы СБ, к сожалению, ему нейрос-д вколют, а не гуманные методы применят».
«Зачем вы запретили ему смотреть новости?»
«Предупредил? Молодец. Всем исполнителям запрещено смотреть новости после акции. Иногда две недели, иногда больше. Мы хотим, чтобы их нейронные карты остались, по возможности, чистыми. И, если следователь спросит Женю: „Евгений Павлович, вы убили судью Беленького?“ Женя бы честно сказал: „Не знаю“. Еще лучше: „А что судья умер? Когда?“ Большой список на нашем сайте ему, кстати, тоже нельзя смотреть. Он знает. Не предупредил? Ну, я предупреждаю».
«Жене надо будет снимать нейронную карту?»
«Да, чуть позже. Я скажу. Пока ему надо выговориться. Он вас еще не утомил?»
«Нисколько. Завтра продолжим».
Олег Николаевич тут же залез в новости. Судья Беленький да и вообще никакой судья там не упоминался. Посмотрел список на сайте Лиги: «Судья Эдуард Беленький. Приговорен к смерти Судом присяжных Лиги. Приговор окончательный. В работе». Однако пометки «исполнен» пока нет. И Олег углубился в чтение истории преступлений господина Беленького.
В воскресенье, в десять, Женя уже ждал возле двери кабинета Олега Николаевича.
— Пойдемте, — сказал Олег.
— У меня сегодня самая трудная часть разговора, — сказал Женя, поднимаясь.
— Кофе?
— Если можно.
Они сели на диван за маленький столик в метре от компьютера. Марина Юрьевна принесла кофе.
Женя взглянул на биопрограммер и кресло под ним.
— Я слышал, что биопрограммер уже не нужен для психокоррекции, — сказал он и покосился на Марину.
Марина Юрьевна вышла и прикрыла за собой дверь.
