Тогда где я?
Что со мной?
– Ваше высочество, раз уж вы пришли в себя… – снова появляется рядом со мной мой чудаковатый глюк. Садится рядом с моей кроватью, или на чём я там лежу. – Может, расскажете мне, как вы оказались в нижнем квартале? И от кого убегали?
– Почему… вы называете… меня так? – выдавливаю из себя встречный вопрос.
– Ох, дитя. Неужели вы думаете, что я мог не узнать жену наследного принца? – добродушно ухмыляется дядюшка Тино, истолковав мой вопрос по-своему. – Тем более, что с вашей свадьбы ещё и двух месяцев не прошло. Ох, какой был праздник. Какая церемония красивая. Ваш с принцем свадебный кортеж ещё долго будут обсуждать все столичные кумушки.
Наверное, будь я в нормальном состоянии, мне бы такое и в голову не пришло. Но сейчас, всем своим существом ощущая чуждость всего, что меня окружает, я вдруг ловлю себя на абсурдной мысли, что, возможно, меня выбросило куда-то за пределы родного мира и времени.
Старый… лекарь рассказывает мне о том, как я выходила замуж за какого-то принца месяц с лишним назад… А я понимаю, что он не врёт. Чувствую это. Он верит в то, что говорит.
Он действительно считает меня этой самой принцессой.
Настолько искренне, что мороз по коже берёт.
Того, что со мной происходит, просто не может быть. Я помню аварию. Помню, как неслась на меня фура, помню осколки в лицо и боль ломаемого тела… Даже если бы я выжила, что маловероятно, то наверняка, очнулась бы в совсем другом состоянии. В другом месте!!!
Разум снова твердит: «Бре-е-е-ед!!!»
А интуиция толкает попросить:
– Пожалуйста… дайте мне зеркало!
Мне хочется увидеть себя. Хочется увидеть, что стало с моим лицом. Оно не болит так, как должно. И тело не болит… как должно. По-другому болит!
Пусть это безумно, но… Я хочу убедиться… что я это я.
– Зеркало? – удивлённо вскидывает кустистые брови старик. Морщится задумчиво. – Зеркало… Где же я возьму тебе зеркало, деточка? Это мне наверх нужно подниматься. В лавку. Свет зажигать. А сейчас ночь. Увидит ещё кто. Там тебя эти в балахонах наверняка продолжают искать. Незачем им подсказки давать.
Я даже не берусь предполагать, о каких балахонах он сейчас говорит. Лишь вздыхаю судорожно, пытаясь унять внутреннюю истерику. Вот всегда гордилась своей выдержкой, а тут накрыло.
И, видимо, выражением лица я себя полностью выдаю – уж больно сочувствующим становится взгляд «дядюшки Тино».
– О, я знаю! – внезапно вскрикивает он, снова хлопнув себя по лбу. Вот вредная это привычка у него.
