— Я понял. Да. Хорошо, — слышу, как мужчина, что привел меня сюда, разговаривает по телефону.
Что он понял? Будет отдавать приказ своим амбалам, чтобы силой отобрали у меня сына?
— Елена Эдуардовна, идите к себе, вас позовут.
— Но… — женщина пытается возразить.
— Идите, ребенок останется с матерью.
Я замираю, когда слышу эти слова, но не поворачиваюсь до тех пор, пока не слышу, как открывается и закрывается дверь.
— Ангелина, — моего плеча касается мужская рука. — Ты можешь быть спокойна, твой сын останется с тобой.
Я поворачиваю голову и вижу, что женщины в комнате уже нет. Зато есть два охранника у двери и он, которому, кажется, совсем наплевать на происходящее. По крайней мере он смотрит на меня так безразлично и пусто, что я отшатываюсь.
— Идем, нам нужно поговорить, Ангелина.
Мужчина берет меня за локоть и подводит к столу, усаживает на стул, стоящий рядом, а сам упирается о столешницу и смотрит на меня.
— Тебе, наверное, хочется узнать, почему вы с ребенком здесь?
Киваю.
То, что он сам решил заговорить об этом, радует. Значит, он не психически больной, у него нет раздвоения личности и он не будет надо мной издеваться. По крайней мере, у него была такая возможность уже не раз, но он ею не воспользовался.
— Дело в том, что этот ребенок не от твоего мужа.
Повисает тяжелая пауза, во время которой я пытаюсь осознать то, что он только что сказал. Не от моего мужа? А от кого?
— О чем вы? — решаю спросить, а сама перевожу взгляд на сына, который, несмотря на разговоры и крики, мирно спит у меня на руках.
Я осматриваю его маленький аккуратный носик, светлые, едва заметные бровки, которые он насупил во сне, розовые губки, пухлые щечки, что Родион успел наесть на материнском молоке. Как это Андрей не его отец? У меня ведь есть документы, свидетельство о рождении мы, конечно, сделать еще не успели, но ведь у нас документы о проведении ЭКО, да и материал при оплодотворении брали у Андрея.
Мужчина вздыхает и смотрит на меня… с сожалением?
Мне ведь не показалось? Он смотрит, будто жалеет меня?
Я не успеваю понять, потому что его взгляд меняется на такой же механический, безразличный к происходящему.
— Твой муж получил деньги… очень много денег за то, что ты забеременеешь и родишь хозяину ребенка, — чеканит он бесцветным тоном.
Я замираю. Смотрю на мужчину и не могу понять, что он говорит. Что значит заплатили? За что?
