Когда настало время прощаться, шейх нашептал Богдановичу какой-то свой секрет. В свою очередь Богданович поделился секретом с Агатой, прильнув к ее уху своими горячими, влажными губами:
— Милая Агата, Надир просит позволения проводить вас до дома…
— Вас ничего не смущает в этой просьбе? Мы познакомились два часа назад, и сразу провожать до дома! — Агата вопросительно посмотрела на Богдановича. — А если он захочет попасть в мой дом, мне что с этим делать? Скажите ему, что я любезно отказалась…
— Я скажу, что вы согласились, милая девушка! — воскликнул Богданович, — такие Надиры на дороге не валяются и в дома к первым встречным дамам не вваливаются. Происхождение и финансы не позволяют! Никаких причин обижать молодого человека у вас нет, ваш отказ может повлечь нехорошие последствия для меня. Отсюда вы уедете с ним! Дальше ваше дело…
Ночную Москву засыпал мелкий снег, гонимый резким ветром он превращался в колючую холодную круговерть. В салоне «Мерседеса» было тепло и даже уютно. По лицу Агаты скользила то растерянность, то легкая довольная улыбка. На Надира она если и смотрела, то только исподтишка, сквозь полуопущенные ресницы. «Интересно, понял ли он, что я рыпалась, прежде чес сесть к нему в машину? — думала Агата, едва сдерживая смех. — Наверняка! Не совсем же он идиот, пусть и по-русски ни бум-бум…». Шофер сидел к ним спиной, не проявляя никаких эмоций.
Когда машина остановилась в плохо освещенном дворе “литовки”, в которой жила Агата, Надир внезапно заговорил по-русски с интригующим акцентом:
— Прошу прощения за мою маленькую хитрость, Агата. Общение с Богдановичем вынуждает меня делать вид, что я не понимаю ни слова по-русски….
Агата прямо-таки прилипла к сидению. Открыв от удивления рот, она смотрела на Надира, изумленно и часто моргая глазами. Ей и в голову не могло прийти, что он когда-нибудь с ней заговорит. Да и о чем им говорить? Вот засада!
— Я понимаю ваше удивление, — продолжил молодой человек. Он схватил руку Агаты, сжал ее в своих горячих ладонях и прижал к своим губам. Этим он еще больше смутил девушку. — Простите, простите. Скажите, что вы простили…
— Надир, это ваше дело, если вам так удобно, то почему бы и нет… — наконец смогла выговорить Агата, пытаясь вырвать свою руку. — Не стоит передо мной извиняться…
Вдруг Надира будто подменили, из спокойного, сдержанного мужчины он превратился в пылкого любовника. Он настойчиво обнял девушку и принялся целовать ее, при этом не разбирая, куда целует, — попадал в шею, щеки, в раскрытые губы.
